равно вернешься ко мне, и мы снова будем вместе. А Бен? Если ты добьешься своего, вы будете вместе до конца.

– И ты этого не хочешь, – медленно произношу я. – Ты хочешь, чтобы остались только мы вдвоем.

– Разве это плохо? – спрашивает Джек. – Я ждал тебя, пока ты была с Домиником. В ту ночь, когда мы нашли друг друга, мы дали обещание всегда оставаться вместе. И я отпустил тебя к Доминику.

– Отпустил меня? – восклицаю я, но Джек продолжает:

– А тебе не приходилось подолгу меня ждать: когда я был тебе нужен, я всегда был рядом. Я никогда не уходил от тебя на шестьдесят лет, чтобы посвятить себя кому-то еще.

– Потому что ты посвящаешь себя всем подряд! – восклицаю я. – Джек, мы разные. Общего у нас только то, что с нами сделал Леонардо. Если бы не он, наши пути никогда бы не пересеклись. Ты позволяешь жизни обмыть тебя волною и уйти с отливом, а я так не умею. Мне нужно что-то, за что можно держаться. Кто-то.

Джек хмурится, изучая меня взглядом.

– Столько времени прошло, а ты так и не узнала меня по-настоящему, – печально произносит он.

– Неправда, – я беру его за руку. – Я не имела в виду, что тебе плевать и ты не умеешь любить, но… – он издает горький смешок и вырывает руку. – Ты же не хочешь ничего продолжительного.

– Потому что продолжаемся только мы одни, – говорит Джек. – Но ты и это хочешь изменить.

– Я влюбилась в него, Джек. Я этого не искала, не ждала, просто так случилось. И теперь, благодаря Бену, я как никогда близка к раскрытию загадки нашего существования. Если я смогу спасти его жизнь, то так и поступлю. А если не смогу, то все равно останусь с ним, – я колеблюсь. – И не уйду даже ради тебя.

– Тогда убедись, что Бен понимает цену нашей долгой жизни, Вита. Это бесконечный приговор без надежды на помилование.

Что-то между нами сломалось, и впервые в жизни я не знаю, можно ли это починить.

– Все в порядке? – Бен открывает дверь. Мы с Джеком стоим лицом к лицу, моя рука крепко сжимает его предплечье.

– Да, – я отступаю на шаг и улыбаюсь Джеку. – Так, перепалка старых друзей.

– Я тебя не знаю, но ты, наверное, беспокоишься о Вите и переживаешь, что она сближается с кем-то, кто не останется с ней надолго, – говорит Бен, глядя на Джека. – И это справедливо. Будь я ее другом, тоже бы переживал. Но она уже все обдумала и сохраняет трезвую голову, так ведь, Вита?

Я киваю, беру его за руку и бросаю на Джека взгляд, говорящий «тебе пора».

– Ну, главное, чтобы все помнили, что стоит на кону, – многозначительно произносит Джек. Он улыбается Бену и протягивает ему руку. – Ты хороший человек, Бен. Теперь я вижу, почему Вита так о тебе беспокоится. Если понадоблюсь, я рядом.

Джек уходит, но между мной и Беном по-прежнему остается странное напряжение.

– Китти приедет с моими вещами где-то через полчаса, – говорит Бен.

– Да у нас тут целый Пикадилли-серкус[9], – вяло шучу я.

– Что это с ним? – спрашивает Бен, когда я закрываю дверь. – Ты ему нравишься?

– Боже, нет. Ему нравятся все, кроме меня. Нет, он просто пытается меня защитить. Но ты тут ни при чем, не переживай.

Бен кивает и идет за своими вещами в спальню, оставив меня у подножия лестницы с ладонью, приложенной к двери. Джек сказал, что я не знаю его по-настоящему. Не могу избавиться от страха, что если это правда и я его не знаю, то тогда я не знаю вообще ничего, несмотря на все прожитые жизни.

Глава тридцать седьмая

– Ого, а ты отхватил себе богатую птичку, – говорит Китти, когда я открываю ей дверь. На ней солнечные очки, на губах красная помада. Она вручает мне мой рюкзак. – Может, она удочерит меня?

– У нее действительно есть дом, – отвечаю я. – И наверное, он чего-то да стоит, но в остальном она, по сути, такая же, как мы с тобой.

– Вот только дом у нее в центре города и набит дорогущим антиквариатом, – Китти указывает на вещи вокруг.

– Она унаследовала это все от родственников.

– Какая тяжкая ноша, – Китти проходит на кухню и похлопывает меня по груди. – У тебя что-то с рубашкой.

Я опускаю взгляд и вижу, что одной пуговицы не хватает.

– Наверное, оторвалась, когда… – я решаю не заканчивать это предложение. – Ну, как там Дэв?

– Нормально, – она еле сдерживается, чтобы не улыбнуться. – Даже отлично.

– Боже, так ты в него влюбилась, – поддразниваю я.

– Нет, не влюбилась, – она хихикает и мотает головой. – Но он мне нравится, и, кажется, я ему тоже нравлюсь. Он приедет ко мне на следующих выходных.

– У Китти появился парень! – напеваю я.

– Не сглазь, – говорит она. – И вообще, чья бы корова мычала. Сам сбежал со своей аристократкой. И что, она действительно позволила тебе заняться с ней сексом? Чудеса случаются.

– Китс, только не веди себя так, когда рядом Вита, ладно? – прошу я. – Знаю, время совсем не подходящее, но она хорошая. И… настоящая.

– И правда, тебе в новинку встречаться с кем-то настоящим, – ухмыляется Китти. – Конечно же, я не буду вести себя так странно, дурак. Я безумно рада, что ты нашел кого-то, кто тебя терпит. На мой взгляд, с мамой ее знакомить рановато, но, похоже, ничего не поделаешь.

Она широко разводит руки, и мы обнимаемся. Китти сжимает меня так крепко, что ребра начинают трещать.

– Нет, правда, – она легонько шлепает меня по предплечью. – Ты выглядишь очень счастливым. Даже если бы она была стервой, ради тебя я бы притворилась, что она мне нравится.

– Будем надеяться, что я все-таки не стерва, – Вита заходит на кухню. – Привет, Китти. Извините, искала ключи от машины.

– Я привезла твое платье, – говорит Китти. – Оно уже после химчистки.

– Оставь его себе, – смеется Вита. – Тебе оно очень идет.

– Правда? – Китти сияет. – Спасибо. Я позволю тебе купить мое расположение.

Она убирает платье в спортивную сумку.

– А где твоя машина? – спрашиваю я. – Здесь же негде парковаться.

– В гараже, – Вита кивает на противоположную сторону двора.

– У тебя машина в собственном гараже в центре Лондона?

– А где еще ей быть? – Вита в искреннем замешательстве переводит взгляд с меня на Китти.

– Не знаю, но гараж можно продать застройщику тысяч так за двести-триста фунтов, – говорю я и улыбаюсь Китти.

– Но тогда где мне держать свою машину? – спрашивает Вита, и Китти заливается смехом.

– Вита, я