Сегодня они вернулись в дом под вечер. Красные, замерзшие и невероятно голодные. Мира поспешила в кухню, а Рик устремился за ней.

— Ты и вправду ходишь за мной как хвост, — поставила на плиту сковороду.

— А это плохо? — присел на край стола.

— Нет, это немножко странновато. Самую малость, — улыбнулась.

— Странно для тебя, а для волка вполне естественно. Я охраняю свое добро.

— Да? — развернулась к нему.

Теперь она смотрела на Рика совсем иначе — как на своего мужчину, любимого и самого лучшего. Ведь он именно такой — самый, самый. Бесится частенько, храпит как трактор, разбрасывает носки по комнате, но при этом он неповторимый. Мира перестала бояться, перестала думать о завтрашнем дне, и это помогло расслабиться, а главное, помогло открыть сердце чувствам.

— Ты чего это? — заметил в ее взгляде нечто непривычное.

— Просто только что поняла, насколько сильно хочу тебя.

— Как хочешь? — сразу напрягся.

— Как положено.

— А разве тебе… ну… можно?

— Думаю да, — подошла к нему, взяла за руку. — Так что? — а у самой дыхание перехватило от волнения. — Или тебе нельзя?

— Мне? — вскинул брови.

— Завтра же бой. С Самсоном.

— Пф, — тотчас подхватил ее на руки. — Беркут мне не соперник, причем давно. Так, поваляемся, попинаемся, может, куснем друг друга по разу.

— Что ж… тогда, — обхватила его за шею, — возьми меня. Прямо здесь… — глянула на стол.

— Почему здесь? — даже растерялся от всего происходящего. Думал, придется намекать, упрашивать, а она сама.

— Чтобы потом далеко за едой не ходить, — усмехнулась.

— А… точно.

Рик усадил Мурзика на стол, быстро стянул с нее свитер, потом брюки, а пока сам раздевался, Мира сняла оставшееся. Она окинула взглядом волка, в сотый раз оценив его обалденную фигуру, затем легла на спину и затаилась. Когда же Рик сделал шаг в ее сторону, Мира невольно вздрогнула.

— Послушай, — облизала от волнения губы, — хочу кое-что сказать.

— Говори.

— Я люблю тебя, — а щеки вспыхнули. — Люблю смотреть на тебя, кормить тебя, спать с тобой, а еще говорить с тобой.

Войтов тогда, молча, навис над ней, коснулся лица. Сердце Лиски колотилось, грудь вздымалась часто-часто, глаза блестели. Вдруг он схватил за талию и резко вошел, отчего Мира зажмурилась, вцепилась в край стола.

— Видишь ли, какое дело, — склонился еще ниже, — я тоже люблю тебя. Люблю так, что готов на все ради тебя…

— На все? — произнесла на выдохе.

— Абсолютно, — и поцеловал.

Зверь двигался медленно, но входил полностью. А в какой-то момент утратил контроль. Ее запах, ее тесное горячее тело одурманили, и в волке проснулись инстинкты. Однако Мира не остановила его, наоборот, еще шире развела ноги. Когда же посмотрела вниз, когда увидела, как член входит в нее, то сама потерялась, а следом подчинилась. Было плевать на все, хотелось только одного…

— Быстрее, — приподняла голову и посмотрела на Рика диким взглядом.

На что Войтов взял ее на руки и отнес на диван, где поставил на колени спиной к себе. От его скорости Мира могла лишь царапать обивку и громко стонать, с каждым движением по телу, будто волна пробегала и вдруг Лиска закричала.

— Тебе больно? — сразу остановился.

Но вместо ответа Мира начала насаживаться на него, невероятно соблазнительно виляя бедрами. Рик и сообразить ничего не успел, как его накрыло. Выйти из нее тоже не успел, да и не захотел. А она не захотела терять эти особенные ощущения, когда внутри все пульсирует. Но особенно ласкало слух тяжелое дыхание мужчины, его крепкие руки, которые сжали бедра.

Войтов вышел из нее не сразу, сначала дождался полного расслабления. Только после этого опустился на диван, откинулся головой на спинку и прикрыл глаза, а Мира коснулась себя, ощутила пальцами сперму.

— Мне надо в душ.

— А может не надо? — произнес, не открывая глаз.

— Детей нам иметь нельзя. Ты и сам знаешь, что будет, если я забеременею.

— И что будет?

— Рик, пожалуйста… не притворяйся.

— Я тут кое-что понял, — все-таки посмотрел на нее, — свет клином на Север-граде не сошелся.

— Это ты сейчас так говоришь. Потому что мы здесь. А когда вернемся…

И поспешила в ванную.

— Плохо ты меня знаешь, — усмехнулся ей вслед.

Тут телефон зазвонил. Рик ответил нехотя:

— Привет, Фил, — вывел на громкую связь.

— «Привет, чемпион! Как отдыхается? Не устал еще от безделья?»

— А ты уже вернулся?

— «Вернулся. Причем с хорошими новостями. Я тебе нашел отменного соперника»

— Кто такой?

— «Боец из одного малоизвестного клуба, но не в этом суть. Он, что называется, самородок. Сильный, целеустремленный. И очень нуждается в бабках. Можно сказать, как ты лет двенадцать назад»

— Ага, то есть будущего чемпиона будешь воспитывать?

— «Если проявит себя на ринге, Гарик возьмет его на зарплату. Будет на разогреве несколько лет, пока не дорастет до чего-то большего»

— Дело хорошее. Ладно.

— «Так что, завязывай с лыжней и возвращайся к тренировкам. Как раз я за это время устрою шумиху»

— Ну, давай…

Когда разъединились, Рик отбросил телефон в сторону. История всегда повторяется. Одни уходят, другие приходят. И это нормально…

А Мира в это время стояла в душевой кабине, прижавшись спиной к стенке. Всего-то вторая близость и такое упущение с ее стороны. Теперь вот думай, переживай, а вдруг? Какая же она бестолковая курица. Даже если Рик искренен, все равно слишком рано, слишком не к месту. Им бы узнать друг друга, научиться понимать и определиться с тем, что будет дальше.

— Никак решила заночевать здесь? — Войтов вошел в ванную.

— Да нет, — и принялась намыливаться.

Рик тогда открыл душевую:

— Опять о чем-то думаешь? И опять о чем-то грустном.

— Прости, — взяла его за руку, а мгновением позже волк уже стоял рядом с ней. — Такая уж я… замороченная.

— Боишься, что сегодняшняя ночь принесет плоды? — усмехнулся.

— Всего боюсь. Какая из меня Лиска? — припала к его груди, — скорее страус, который только и ищет, куда бы поглубже засунуть голову. Это у меня с детства. Страх разочаровать кого-то и разочароваться самой.

— Страх — часть нашего самосознания. Я всегда боюсь, когда иду на ринг.

— Ты? — искренне удивилась. — Чего же? В канатах запутаться или капу потерять?