Вышло красиво, даже если учитывать, что она сидела. Я, к сожалению, такой пластичностью похвастаться не могла, хотя и пыталась ходить и в танцевальную студию, и на гимнастику когда-то.

– Ой, кстати, а то не тот красавчик с футбольной команды твоего отца? – её взгляд задержался где-то сзади меня и ярко вспыхнул.

Я обернулась и… почувствовала в груди тупой удар. Да, Пётр, о котором говорила Рита, там действительно был в компании ещё двух футболистов и каких-то девушек. А ещё там был Артур.

Они сидели на балкончике на полуторном этаже. Веселились, явно выпивали, если судить по бутылкам на столе. Рука Артура лежала на спинке дивана за спиной какой-то рыжеволосой девушки, а сама девушка наклонялась и что-то говорила ему прямо на ухо.

Месяц нашей молчаливой холодной войны. Месяц пустоты внутри меня. Это оказалось сложнее, чем я предполагала. Это оказалось куда больнее – делать вид, что мне плевать на него, что он пустое место, что его попросту для меня не существует.

“Доброе утро” – за завтраком при родителях.

“Доброй ночи” – вечером в гостиной тоже при родителях.

А когда выходило так, что дома мы оказывались одни – молчание.

Это было сложно, но увидеть его почти в объятиях другой девушки оказалось куда сложнее.

– Тебе взял безалкогольное.

Я даже не заметила, что Эдик вернулся и уже стоял у нашего столика. Он опустил на стол два мохито. Один стакан придвинул к Рите, один ко мне.

– Это ещё почему? – я сердито посмотрела на него.

– Ну… э… – Эдик замялся. – Ты же вроде бы не пьёшь.

– Теперь пью, – решительно ответила я. – Уже взрослая девочка так-то.

– Ну окей, – пожал плечами Эдик и снова удалился к барной стойке.

Я перевела взгляд на Ритку, которая странно смотрела на меня.

– Н-да, – подытожила она что-то для себя и сделала глоток коктейля.

Она тоже рассмотрела всю компанию выше, и мне совершенно не нравились её намёки. И советы тоже. И сомнения по поводу того, что произошло между мной и Артуром, о чём я ей, конечно же, рассказала. Но в чём там можно было сомневаться? Всё было предельно понятно.

Эдик принёс коктейль и протянул мне. Я сделала глоток и скривилась сперва, но потом на языке горчинка с привкусом свежести немного растворилась, а внутри стало как-то теплее. Мне понравилось это ощущение, и я попыталась игнорировать пульсирующую где-то очень глубоко в мозгу мысль о том, что алкоголь – это плохо, последствия его непредсказуемы. И вообще, это опасно для моих яйцеклеток, а значит, будущих детей.

Но с каждым глотком эта мысль становилась всё глуше, а мысли о будущих детях всё бледнее, да и рано было думать о них сейчас.

Мне было хорошо.

Внутри начинало вибрировать странное ощущение, какое-то непривычное возбуждение. Чувства как будто и притупились, и обострились одновременно.

– Ещё хочу, – я мило улыбнулась Эдику и положила руку ему на запястье.

Я чувствовала себя куда более раскованной и свободной. Мне хотелось быть весёлой, обворожительной и просто классной. Хотелось внимания, пусть даже и Эдика. Хотелось наслаждаться этим вниманием.

– А теперь можно и потанцевать, – подмигнула я Ритке, когда мой ухажёр выполнил мою просьбу и я сделала пару глотков со второго стакана, привкус в котором чуть отличался. Кажется, был чуть более горьким и сильнее чувствовался аромат и кислая сладость цитрусовых.

Мы вышли на танцполе. Я чувствовала какую-то необыкновенную лёгкость, казалась себе очень пластичной, гибкой и необычайно сексуальной. Тело двигалось будто само. Я встряхивала волосами, прикасалась в танце к своим бёдрам или голове и кайфовала. По крайней мере, мне так казалось, а здравый смысл сейчас слышать не хотелось.

Артур тоже был на танцполе со своей рыжей спутницей. Тоже танцевал. Интересно, их этому в детдоме учили или такое чувство ритма у него врождённое?

Эдик приобнял меня сзади и положил ладони на мои бёдра. Ну и пусть. Он что-то жарко прошептал мне на ухо, но из-за громкой музыки я не разобрала, что именно, а потом прижался горячими губами сбоку шеи.

Это немного разогнало морок, и я захотела оттолкнуться от него, высвободиться, но именно в этот момент поймала острый взгляд Артура.

В нём было столько презрения и даже какой-то ненависти. Только за что? За то что посмела не попасться на его удочку? А точнее попалась почти, да сорвалась.

Громкий бит до гула в грудной клетке, алкогольный туман, вспышки стробоскопа и яд этого взгляда совсем вскружили голову, и моё сознание почти поплыло. Почти – потому что уже через несколько секунд оно действительно стало вязким и плывущим – когда Артур прижал к себе эту рыжую и поцеловал её. Страстно, глубоко, сексуально.

Было ощущение, что мне куда-то в позвоночник вставили спицу, она пережала нерв и ноги стали слабыми. Я выдохнула с болью за рёбрами, а потом прикрыла глаза и откинула затылок Эдику на плечо.

Были ещё коктейли, ещё танцы и ещё Эдика руки на моём теле. Я больше не чувствовала себя легко и весело. Голова кружилась, внутри горело, а тело будто не признавало мой собственный контроль. Меня шатало. Танцевать уже не хотелось.

– Давай уедем, – шепнула я Эдику, и он отозвался с энтузиазмом.

– Подгоню машину.

Он отошёл, а я оглянулась в поисках Ритки. Она танцевала с Петром. Что ж, она его давно приметила. Вот только Ритка обычно глаз кладёт на парней совсем другого социального уровня.

Вернулся Эдик, взял меня под руку и повёл к выходу. Хорошо, что он меня придерживал, потому что самой идти было очень сложно. Свежий воздух немного прояснил сознание, но я мне всё равно было нехорошо.

Он посадил меня на переднее сиденье и помог пристегнуться. Обошёл машину сам и едва только успел сесть на водительское, как внезапно сзади дверь тоже распахнулась. Послышался женский смех, а потом и знакомый голос:

– Мы доедем с вами, ребята. Вы же не против?

Меня хоть и вело, но тем не менее я обалдела от такой наглости и вседозволенности. Но