Привычки класса миллиардеров имеют большое значение, поскольку задают тон всей бизнес-культуре. В Индии многие ведущие магнаты руководят обширными империями, включающими по меньшей мере один, а часто и все четыре из следующих пунктов: местную больницу, школу, гостиницу и местную газету. Один из главных индийских издателей газет сказал мне недавно, что это правило четырех теперь часто справедливо и в отношении центральных фигур относительно небольших городков. Причина проста. Многие понимают, что неправильно брать денежные взятки, но большинство индийцев не видят ничего зазорного в подарках, даже в таких ценных, как бесплатное лечение родственника в больнице, бесплатное обучение ребенка, бесплатное использование банкетного зала для свадьбы племянницы или хвалебная публикация в местной прессе о чьей-то компании или политических амбициях.

Эти дополнительные предприятия рассматриваются как неприбыльные, но необходимые инвестиции для поддержки контактов с политиками и чиновниками, которые часто расплачиваются со своими покровителями выделением специальных лицензий и других благ. Такие закулисные сделки укрепляют власть входящих в систему и увеличивают неравенство, направляя средства в непроизводственные отрасли. В Индии огромное количество изданий, большинство из которых слишком мало, чтобы окупаться. Из более чем тринадцати тысяч ежедневных газет и восьмидесяти шести тысяч журналов менее сорока имеют аудиторию, превышающую сто тысяч читателей. Большинство из этих изданий могут и не принадлежать плохим миллиардерам, но именно из-за последних считается совершенно обыденным владеть газетой, чтобы оказывать влияние.

Правительство, которое не может контролировать и облагать налогами своих увертливых магнатов, неспособно и направлять инвестиции на устранение неравенства (строительство дорог и аэропортов). Короче говоря, плохие миллиардеры способствуют порочному циклу коррупции, растущему неравенству и замедлению экономического роста.

Правило миллиардеров приобретает все большее значение

Правило миллиардеров становится все важнее, потому что во всем мире, от США и Великобритании до Китая и Индии, растет неравенство – в основном из-за огромных доходов очень богатых. Хотя во многих странах достаток населения повышается независимо от уровня дохода, у богатых он растет намного быстрее, чем у бедных и у среднего класса. Разрыв в доходах и имущественном положении становится все больше, несмотря на то, что число людей, живущих в бедности, уменьшается, а глобальный средний класс увеличивается. В результате бедные все больше сближаются со средним классом, а те и другие все больше оказываются в тени быстро растущего в мире класса миллиардеров. Неравенство и та напряженность, которую оно может породить, становятся все более серьезной политической проблемой и угрозой для экономического роста.

Я настороженно отношусь к странам, где на подъеме кумовской капитализм и плохие миллиардеры, потому что это может отражать более глубокие проблемы: бизнес-культуру, при которой успешные предприниматели наглеют; политическую культуру, при которой власти, засидевшись, становятся самонадеянными; систему, в которой запутанность или отсутствие правил буквально провоцирует коррумпированное поведение. При этом я ожидаю положительных перемен в странах, которые в ответ на растущее неравенство пытаются исправить систему: например, пишут законы о землевладении, учитывающие интересы как фермеров, так и застройщиков, или проводят аукционы общественных благ, таких как нефтяные залежи или радиочастотный спектр, открыто и прозрачно, устраняя возможность закулисных сделок. Проведенный в 2015 году в Мексике аукцион по продаже прав на шельфовые нефтяные месторождения сочли малоэффективным, потому что он привлек относительно мало участников, однако он стал успехом системы, потому что транслировался в прямом эфире по телевидению, что делало скрытые сделки если не невозможными, то уж, по крайней мере, маловероятными. Если в стране происходят такие перемены – а понять это можно только в ходе наблюдения, а не изучая статистику, – то в ней вероятно появление хороших миллиардеров, которые инициируют более равномерный рост благосостояния населения.

Класс миллиардеров – полезный индикатор экономики в целом. По мере роста числа миллиардеров этот класс оказывается все более информативной статистической выборкой и облегчает выявление стран, где сверхбогатым достается непропорционально большая доля богатства. Изучение того, как изменяются объемы, скорость оборота и источники состояний миллиардеров, позволит понять, создается ли в стране такое продуктивное богатство, которое в будущем поможет экономическому росту.

Если класс миллиардеров владеет непомерно большой долей экономики, укореняется в качестве замкнутой элиты и производит богатство в основном в связанных с государством отраслях, – это плохой знак. Здоровой экономике нужна растущая группа производительных магнатов, а не застывшая группа коррумпированных. Созидательное разрушение[19] в капиталистическом обществе служит основой устойчивого роста, а поскольку плохие миллиардеры больше всего заинтересованы в сохранении статус-кво, они препятствуют процветанию страны и служат громоотводом для социальных движений, нацеленных на перераспределение, а не на увеличение экономического пирога.

Насколько сильно вмешательство правительства в экономику?

В 2011 году в Давосе на ежегодном саммите всемирной элиты меня крайне удивило, что в центре внимания оказалась “пекинская модель”. Термин отражал веру в то, что Китай обойдет США не только как самая большая экономика мира, но и как ведущая экономическая модель. В то время США с большим трудом восстанавливались после катастрофы на кредитном рынке, породившей за три года до этого глобальный финансовый кризис. Уровень безработицы в США был все еще велик, а правительство – казалось, парализованное схваткой между демократами и республиканцами, – не принимало никаких мер. Ситуацию в Вашингтоне точнее всего было бы назвать тупиковой. Зато китайское правительство отреагировало на кризис “американского производства” так, как это может себе позволить только однопартийная диктатура. Была введена в действие программа резкого повышения госрасходов и кредитования, которая к 2010 году – году, когда экономика США едва ли вообще росла, – вернула экономике Китая двузначные темпы роста. Разговоры о новой пекинской модели подразумевали, что многие страны начали видеть преимущества активной авторитарной власти для экономики и что этот новый подход стал вытеснять прежнюю “вашингтонскую модель”, направленную на поддержку свободного рынка, свободной торговли и политических свобод. В 2011 году “подъем государственного капитализма” замелькал на журнальных обложках и стал темой нескольких новых книг.