– Не думаю, что лекарю стоит доверять! – засомневался второй помощник. – Что ему помешает переметнуться к пиратам и выдать нас с потрохами? Мы должны принять бой! – решительно заявил моряк.

Джек Джерр отбил пальцами по столешнице дробь:

– А я бы не стал торопиться с выводами.

– Говори, Джек, – потребовал Уайтлоу.

– Я за то, чтобы дать лодку. У меня все, – лаконично отрапортовал старпом.

– Бенито…

Командир стрелков поднялся и, наполнив легкие воздухом, запальчиво гаркнул:

– Мои люди готовы к бою. Это даже смешно – просить помощи у заключенного. Неужели вы этого не понимаете?!

– Что тут смешно, а что нет – позвольте решать мне, – поморщился Уайтлоу. – Если хотите высказаться по делу – говорите, а эмоции оставьте при себе.

– Простите капитан, не сдержался, – извинился Бенито. – Но нам, право, не стоит принимать помощь каторжан.

Джек пожал плечами и, как бы между делом, произнес:

– А я бы предпочел выглядеть смешно.

– Подожди, Джек, – остановил старпома Грегори. – Третий помощник… – вопрошающе посмотрел он на подчиненного.

– Заключенный должен сидеть в тюрьме. Я ему не верю. Мы дадим лодку, а он на ней сбежит. Нет, я против! – категорично заявил третий помощник.

– Вот-вот, точно сбежит, – поддержал его Бенито.

«Три голоса против одного», – задумался Грегори.

Даже если бы кто-то изменил сейчас свое мнение, последнее слово всегда оставалось за капитаном. Уайтлоу не собирался перекладывать ответственность на других, но видел, что рвение Бенито продиктовано задетым самолюбием, второй и третий помощники изначально настроены против заключенного, хотя и высказывают вполне объективные опасения, а Джек даже не пытается объяснить, почему каторжанину благоволит. Грегори понимал, что сложилась ситуация, из которой найти выход очень нелегко. Возможно, его даже не существует, можно лишь выбрать один из нескольких путей, ведущих к одной и той же трагической развязке.

После небольшой паузы Уайтлоу разложил на столе карту и, обведя некую область, ткнул в ее центр пальцем:

– Вот тут, скорее всего, нас нагонят. Бальтазар подойдет с кормы и, вероятно, попытается закрепиться с помощью абордажных крючьев. Эта невыгодная ситуация для атакуемых кораблей, вынужденных отстреливаться из кормовых катапульт, в нашем случае имеет определенные положительные стороны. Во-первых, противник не может использовать бортовые орудия, а во-вторых, ему неизвестна дальность действия новейших катапульт галеона.

Отправив второго, третьего помощников и командира стрелков организовывать подготовительные работы, капитан попросил старпома задержаться. Оставшись с Джеком наедине, Уайтлоу наклонился вперед и тихо, словно их могли подслушать, спросил:

– Считаешь, что каторжанину можно доверять? Не похож он на лекаря, – поморщился капитан. – Ты его руки видел? – Грегори обхватил кистью правой руки левое предплечье. – С такими мускулами только в цирке выступать.

– Или быть хорошим воином, – возразил Джек Джерр.

– Вот-вот, – согласился Уайтлоу.

– Думаешь, шпион?

– Не знаю, – потер Грегори глаза. – Уж больно рискованно отправлять лазутчика на Кролл под видом заключенного.

Капитан набрал в рот слюны и, сплюнув, проскрипел зубами:

– Если не отправлюсь на этот раз кормить рыб, буду проситься на другой корабль.

Конрад неоднократно пытался выяснить, откуда у правителей соседних с ним союзных государств оружие и доспехи, выкованные из таниевой руды. Однако на стороне контрабандистов выступал весьма влиятельный придворный, умевший разбираться со шпионами еще до того, как они брали след. Нескольких человек удалось подкупить, кости остальных, не внемлющих языку угроз и денег, гнили на морском дне.

Был ли Ланс шпионом, сейчас не имело особого значения, и поэтому старпом отнесся к версии, высказанной капитаном, совершенно спокойно:

– Я не думал, можно доверять лекарю или нет, – признался Джек. – У нас нет иного выхода. Сколько приблизительно на галеоне катапульт, и где они расположены, Бальтазар знает. А то, что Бенито заказал новые жилы, каторжанину неизвестно. Вряд ли он нам сильно навредит, даже если переметнется к пиратам и начнет болтать.

– Все верно, – задумчиво рассматривая носки собственных сапог, согласился Грегори. – Ладно, посмотрим…

Капитан надел мундир и, застегнув его на две верхние пуговицы, отдал Джеку приказ:

– Проконтролируй лично, чтобы все узники были заперты в трюмах, удвой охрану. Я буду тебя ждать на полуюте.

Джек Джерр понимающе кивнул. Пожелав удачи, он отправился выполнять приказ.

Оставшись один, Грегори прикрыл дверь на балкон и заспешил вниз.

* * *

Каракка быстро сокращала расстояние. Уже невооруженным глазом был хорошо виден рангоут[22]и такелаж корабля-преследователя. Бальтазар Хоккинс держался строго кормы, стараясь свести возможную площадь обстрела к минимуму. Бенито Де Сото по-деловому сновал между двух кормовых катапульт, нацеленных на корабль корсаров. Он то и дело проверял натяжение тетивы, с любовью поглаживал окованные железом бревна и всячески подбадривал стрелков:

– Покажем Бальтазару почем фунт лиха! Сегодня он встретит достойного противника. А то повадился торговые корабли потрошить. Не все жуку-гнилушнику помои.

Стрелки поддакивали, но каждого из них беспокоил простой вопрос: почему до сих пор ни одному атакованному Бальтазаром кораблю не удалось выиграть сражения.

Убедившись, что все готово, Бенито поднялся на полуют, где его ждал Уайтлоу, и доложил:

– Капитан, катапульты готовы. Если корабль Хоккинса не сбросит скорость, мы вступим в бой еще до того, как солнце коснется горизонта.

Грегори одобряюще похлопал Бенито по спине и уже совсем доверительно попросил:

– Не подведи, старина!

– Можете быть уверены, я и мои люди не подведем вас, – польщенный вниманием, заверил командир стрелков.

Внизу раздались шаги – на полуют поднимался Джек Джерр. Он лаконично отрапортовал Уайтлоу о выполнении приказа и, получив «добро», облокотился о планшир. Придерживаясь за перила, капитан свободной рукой пытался застегнуть нижнюю пуговицу мундира. Наконец пуговица сдалась, и Грегори перенес внимание на расхаживающего по шкафуту[23]матроса с горном в руках. В этот момент каракку окутало облачко дыма, мгновением позже раздался хлопок, будто выбили пробку из винного бочонка, и вдруг между фок– и грот-мачтами прогремел взрыв. Следующий взрыв раздался совсем близко. Страшная сила приподняла Грегори над палубой и, как пушинку, швырнула на борт. Ударившись о планшир, Уайтлоу с трудом поднялся на ноги. На том месте, где только что стоял горнист, в палубе зияла дыра.