Дуэйн отпил морковного сока и ничего не сказал. В его глазах блеснули слезы, и он устремил взгляд на Залив. Шак, который обладал сверхъестественным умением распознавать, когда людям плохо, забрался к Дуэйну на грудь и принялся вылизывать его лицо. Тот не удержался и рассмеялся. Затем поцеловал Шака в голову и опустил на скамью рядом с собой.

– Что-то мне хочется поспать, – сказал он. – Мне в вагончик к четырем. Ты не против, если я устроюсь здесь?

– Иди в спальню, – предложил Фрост.

Дуэйн встал и допил остатки сока.

– А ты почему не спишь там?

Инспектор пожал плечами:

– Не знаю. Предпочитаю диван. Он мой.

– Ну все это – твой дом.

– О нет. Это дом Шака. Я – просто гость.

Дуэйн улыбнулся.

– Точно. А я и забыл.

– Спасибо за ужин, – сказал Фрост.

– На здоровье. – Дуэйн чокнулся пустым бокалом с бутылкой Фроста. – С днем рождения Кейти.

– Ага. С днем рождения.

Фрост дождался, когда Дуэйн уйдет в спальню, допил пиво и обратился к звездам за окном:

– Задувай свечи, сестричка, где бы ты ни была.

***

Он проснулся среди ночи и не мог понять почему. Одно из окон открыто, в доме царят мрак и холод. Шака рядом не было. Фрост встал с дивана, пригладил бороду, провел рукой по волосам. Его глаза привыкли к темноте.

– Шак? – позвал он.

Обычно на зов кот бежал бегом, как собака. Но не сейчас. Фрост поднялся в спальню. Дверь была открыта. Он заглянул внутрь и разглядел силуэт брата, спавшего поверх покрывала. Шака рядом с ним не было. Дуэйн обычно спал глубоким сном, и Фросту иногда приходилось будить его и заставлять выключать будильник.

Он спустился вниз. Проверил кухню, где все еще пахло крабами. Его мучила жажда, и во рту был металлический привкус, поэтому он достал из холодильника бутылку газированной воды и выпил ее почти до дна. С бутылкой в руке вернулся в гостиную.

– Шак? – позвал он опять.

Из столовой до Фроста донесся странный звук. Утробный, он напоминал рычание тигра. Он догадывался, что это Шак, но слышал, чтобы тот издавал такие звуки, только однажды. Тогда, когда он нашел кота на теле его хозяйки, Шак защищал ее от всех, кто пытался подойти ближе.

Фрост вошел в столовую, где на тяжелом обеденном столе хранилось большинство его записей. Одно высокое окно выходило на фасад, на Грин-стрит. Шак сидел на подоконнике за шторой. Сердитое урчание крохотного кота то становилось громче, то затихало, как рокот океанских волн.

– Эй, в чем дело? – воскликнул Фрост.

Он подошел к окну и отдернул штору. Шак даже ухом не повел. Все его внимание было сосредоточено на улице.

Истон выглянул наружу через то окно, которое выходило на многоквартирный дом на противоположной стороне переулка. Он заметил старый «Катласс», припаркованный перед его гаражом. Водительское окно было открыто. Неожиданно из него высунулась голова.

– Сукин сын, – произнес Фрост.

Это было не лицо. Это была маска. Лицо водителя скрывалось под мертвенно-белой маской с широченной, от уха до уха, ухмылкой и огромными выпученными, как у гигантской мухи, глазами. Человек в маске поднял взгляд к окну, и Шак опять заурчал и зашипел.

Фрост видел эту же маску на Юнион-сквер. Люси видела эту маску на Оклендском мосту за мгновения до гибели Бринн Лэнсинг.

Истон устремился к своей кобуре, которую он оставил на одном из стульев. Открыв клапан, он выхватил служебный пистолет, потом достал жетон из внутреннего кармана куртки и, не тратя время на то, чтобы надеть обувь, бросился к входной двери. Распахнул ее и, перескакивая через ступеньки крыльца, выбежал на Грин-стрит.

«Катласс» все еще стоял у дома. Двигатель был выключен, окна закрыты. Что находится внутри, за тонированными стеклами разглядеть было невозможно. Фрост прицелился из пистолета и поднял вверх жетон.

– Полиция! – закричал он. – Опустите окно и положите руки на руль!

Никакой реакции не последовало. Инспектор повторил приказ.

– Я сказал: опустите окно!

Он подошел к машине, взялся за ручку и резко открыл дверцу. Внутри никого не было. Истон попятился и обернулся вокруг своей оси, осматривая улицу. Его взгляд скользнул по стоянкам для машин перед многоквартирными домами. Улица была безлюдна.

И тут вдалеке он услышал шаги.

Перепрыгивая через две ступеньки, Фрост побежал вниз к Тейлор-стрит и вылетел на перекресток, от которого улица шла резко вверх и вниз. Целясь пистолетом, он поворачивался то в одну сторону, то в другую. Вокруг высились погруженные в темноту многоэтажные здания. У тротуаров стояли припаркованные машины.

На улице никого не было.

Ночная Птица сбежал.

Фрэнки оценивающе оглядела женщину, сидевшую в ее рабочем кабинете. Женщина была молода. Для Фрэнки возраст в двадцать пять лет был чем-то очень далеким и относился к тем временам, когда мир казался таким же безупречным и сияющим, как только что отчеканенная монетка. Женщина – вернее, девушка – сложила руки на коленях и нервно постукивала большими пальцами друг о друга. Ее каштановые волосы свободно ниспадали на плечи. Она была одета в обрезанные джинсы, туфли на высоких каблуках и бело-розовый полосатый вязаный пуловер. Под глазами темнели круги, которые не получилось скрыть косметическими средствами; широкий нос выглядел крупноватым для ее лица, однако все недостатки компенсировались свежестью молодости и располагающими манерами.

– Вы – Люси, верно? – спросила Фрэнки.

– Да. Люси Хаген. Я благодарна вам, доктор Штейн, что вы согласились так быстро принять меня.

– Пожалуйста, давайте без формальностей. Зовите меня Франческой. Или Фрэнки. Как вам больше нравится.

– Спасибо. Фрэнки.

– Кстати, должна сообщить вам, что сейчас я не беру новых пациентов. Я могу поговорить с вами о своем методе, но если вы захотите пойти дальше, я буду вынуждена попросить вас немного подождать.

– Из-за всех этих репортажей по новостям? – спросила Люси.

Фрэнки подавила раздражение. Ночная Птица вбивает клин между ней и людьми, которым она пытается помочь.

– Именно так. Я не верю, что все случившееся имеет отношение к моему лечению, но я предпочла бы обезопасить себя. Если хотите, я могу назвать вам имена других специалистов.

– Нет, я хочу к вам. Хотя бы смогу выяснить, считаете ли вы возможным помочь мне.

– Ладно. Так о чем вы хотели поговорить со мной?

Девушка заерзала в кресле.

– Вы когда-нибудь слышали о гефирофобии?

– Естественно. Боязнь мостов.