– Моя тетя не верит в любовь, мисс Мэннеринг. – Глаза Катрионы Даллинг снова воинственно сверкнули. – Будь Генри маркизом, она еще смогла бы понять меня, только отец его, к сожалению, простой деревенский помещик, так что она не уступит.

Я не сразу поняла, что ваша ситуация настолько… затруднительна, – признала Антония. – Если вас заставляют отказаться от любви, особенно если избранник вполне порядочный человек, и вы оба уверены в своих чувствах, тогда это настоящее несчастье.

Катриона снова кивнула с присущей ей энергией:

– Так и было бы, если бы я только собиралась поддаться давлению. Но я настроена стоять насмерть! Брак с Амброзом не только погубит мою жизнь и жизнь Генри, но и самого Амброза тоже.

Сравнивая решительное выражение красивого личика мисс Даллинг с робким видом маркиза, который в данную минуту что-то серьезно обсуждал с Джеффри, Антония не могла с ней не согласиться.

– Так или иначе, но я решила добиться своего. Это неправда, что браки по любви в наше время так уж редки. – Катриона махнула рукой. – Даже в старые времена такие вещи встречались. Моя собственная тетя – не Тайсхерст, разумеется, другая, сестра ее, леди Копли, – она пошла против семьи и вышла за сэра Эдмунда, человека совсем небогатого. И многие годы они жили очень счастливо – их семья одна из самых приятных. Если, выйдя замуж по любви, я буду иметь такую же, меня это полностью устроит. – Она умолкла на миг, чтобы перевести дыхание. – А в прошлом году моя кузина Амалия – старшая дочь леди Копли – вышла за своего возлюбленного, мистера Джерарда Моггса. – И она указала на молодую пару на другом конце комнаты. – Они вон там. Сами можете видеть, как они счастливы.

Антония глянула в указанном направлении. В конце концов, она за этим и приехала в Лондон, чтобы понаблюдать за тем, как замужние леди ведут себя на публике со своими супругами. Она увидела молодого джентльмена лет двадцати пяти или двадцати шести, стоявшего рядом с креслом, на котором сидела хорошенькая молодая леди. Запрокинув голову, она оглядывалась на мужа. Мистер Моггс что-то сказал, его жена весело засмеялась и, положив ладонь ему на руку, ласково ее сжала. Мистер Моггс ответил ей взглядом, полным неприкрытого обожания. Он коснулся пальцем щеки жены, наклонился, прошептал ей что-то на ушко, выпрямился и с ласковым кивком отошел. Антония увидела, что тот отошел к буфету и тут же вернулся назад с двумя бокалами.

– Вы ведь мисс Мэннеринг, не так ли?

Антония, вздрогнув, обернулась и увидела перед собой молодого человека примерно своего возраста, который склонился перед ней. Одет он был аккуратно, даже модно, но в границах разумного, без тех крайностей, присущих гардеробу молодежи.

– Я мистер Хемминг. Дорогая мисс Мэннеринг. – Он выпрямился, и Антония увидела перед собой мягкие карие глаза под шапкой кудрявых каштановых волос. – Надеюсь, вы простите мне мою дерзость, но леди Маунтфорд намекнула, что музыканты вот-вот появятся. Не удостоите ли вы меня чести танцевать со мной первый котильон?

Приглашение сопровождалось очаровательной улыбкой. Антония невольно откликнулась и грациозно протянула руку:

– Я буду рада танцевать с вами, мистер Хемминг.

Она была достаточно сильна в котильоне и, как оказалось, куда более искусна, чем мистер Хемминг. Несмотря на приятность в общении, он вынужден был все свое внимание сосредоточить на правильном выполнении движений, предоставив Антонии свободно преследовать ее главную цель. Кружась в танце, она высматривала среди нетанцующих предположительно супружеские пары. Но, увы, кроме четы Моггс она не заметила подходящих кандидатов на эту роль. А Моггсов, по ее мнению, нельзя было считать типичным явлением.

Она решила, что неразумно принять их поведение за образец того, как следует вести себя с Филиппом. Прежде всего, Филипп гораздо старше, чем мистер Моггс. Сделав изящный пируэт, Антония вновь оглядела комнату. Она вообще не могла представить Филиппа на сборище такого рода – здесь не было ни одного джентльмена ему под стать.

Разница в возрасте сказывалась и в другом. Антония, как ни силилась, не могла представить, чтобы Филипп смотрел на нее с таким обожанием – на людях или наедине. Более того, всяческие ласковые пожатия его руки повлекли бы за собой хмурый взгляд и строгий выговор за то, что она мнет его костюм.

Матушка и все йоркширские дамы уверяли Антонию, что джентльмены испытывают неловкость, если с ними нежничают на публике, и леди, как ее учили, никогда не должны проявлять свои чувства открыто. Может, в семье мисс Даллинг и допускается свободно выражать эмоции, но Антонии не верилось, что мужчину возраста и характера Филиппа можно расположить этим к себе.

Танец закончился, она присела в заключительном реверансе и, выпрямившись, встретила сияющий взгляд мистера Хемминга.

– Как замечательно было танцевать с вами, мисс Мэннеринг! – Он галантно предложил ей руку. – Я надеюсь, вы станете посещать все предстоящие балы и праздники?

– Полагаю, я приму в них участие. – Антония оперлась на его руку, и он повел ее прямиком к камину.

– А вы уже видели мраморные статуи лорда Элджина? По моему скромному мнению, их вполне стоит посмотреть.

Антония уже собралась ему ответить, но тут к ним присоединился знакомый мистера Хемминга – мистер Каррутерс. Когда их представили друг другу, тот витиевато расшаркался. В течение следующей минуты к ним примкнуло еще двое – сэр Фредерик Смолвуд и мистер Рили. Не успела Антония и глазом моргнуть, как оказалась окруженной группой джентльменов. Все они принялись весело болтать, потом она станцевала кадриль с сэром Фредериком и заключительный котильон с мистером Каррутерсом. Мистер Рили умолял, чтобы Антония узнала его при их следующей встрече.

Гости начали расходиться. Вынырнувший словно из ниоткуда Джеффри сообщил, что Генриетта уже хочет домой. Антония вежливо извинилась перед своими кавалерами и грациозно удалилась.

Удобно устроив Генриетту на сиденье экипажа и укутав в запасные шали, Антония с несказанным облегчением откинулась на подушки и принялась размышлять над увиденным.

– Тетушка, – спросила она, когда экипаж загрохотал по мостовой, – а у женатых мужчин принято сопровождать жен на такие приемы?

Генриетта презрительно фыркнула:

– Ты, должно быть, заприметила Моггсов? Ничего удивительного – эта парочка нежно воркующих голубков сразу привлекает внимание. – По ее тону было понятно, что дам старшего возраста эта чета не слишком впечатляет. – На твой вопрос отвечу так – нет, это, как правило, не в обычае. Мало того что Джерард Моггс откровенно теряет разум из-за своей жены, она к тому же еще и в интересном положении, так что, я полагаю, к ним следует относиться снисходительно.

Антония кивнула, теперь она видела Моггсов в их истинном свете.

– На самом деле это очень деликатный вопрос – насколько допустимо супругам проявлять внимание друг к другу на людях, – заговорила в темноте Генриетта, и ее голос почти полностью заглушал веселый стук колес экипажа. – Конечно, он не так часто поднимается, ведь джентльмены таковы, какие они есть. Всеми силами держатся за свои клубы и обеды. Большинство из них, впрочем, появляется изредка на самых пышных балах и приемах, чтобы мимоходом кивнуть своим женам. И все-таки общее мнение таково, что, по крайней мере, в Лондоне супружеские пары ведут светскую жизнь отдельно, каждый согласно собственному календарю. – Она взбила свои шали. – Это, конечно, удерживает от того, чтобы открыто выражать свои чувства на публике.