– Боже милостивый! – воскликнула миссис Капп. Секунду или две она смотрела перед собой в смятении, затем вытерла верхнюю губу.

Миссис Капп относилась к тем женщинам, которые найдут мелодраматический сюжет везде, где только возможно.

– Джейн! – еле слышно ахнула она. – Ты думаешь, они попытаются лишить ее жизни?

– Боже мой, нет! – сказала Джейн несколько возмущенно. – Люди, подобные им, не решатся на убийство. Однако я допускаю, что они могут попробовать каким-то образом ее напугать до смерти; с них вполне станется.

Некоторое время мать и дочь перешептывались. Джейн нервничала и иногда смахивала слезинку. Она опасалась совершить ошибку, которая, если ее случайно обнаружат, вызовет скандал и заставит миледи страдать.

– Что ж, самое главное, мы обе здесь, – подвела итог миссис Капп, когда их совещание завершилось, – а там, где творятся дела, за которыми нужно приглядывать, две пары глаз, рук и ушей намного лучше, чем одна.

Ее опыт в вопросах конспирации уступал познаниям Амиры, и потому не стоило удивляться, что наблюдения за служанкой были порой не слишком умело замаскированы; впрочем, если индианка и заметила за собой слежку, виду она не подала. Служанка выполняла свои обязанности безукоризненно, проблем не доставляла и демонстрировала к белой прислуге кроткое смирение, чем снискала себе немало похвал. Ее отношение к миссис Капп даже отличалось своего рода благоговейным почтением, которое, надо признать, смягчило добрую женщину и пробудило в ней желание быть беспристрастной и терпимой даже к женщине другого цвета кожи и чужестранке по рождению.

– Она все схватывает на лету и для темнокожей обладает довольно неплохими манерами, – заметила миссис Капп. – Я вот думаю, а слышала ли она когда-либо о нашем Создателе и будет ли приличным подарить ей Новый Завет в коричневой обложке, напечатанный крупным шрифтом?

Книга действительно была вручена Амире как подарок. Миссис Капп купила ее за шиллинг в маленькой деревенской лавке. Амира, чья темная душа была пропитана оккультными верованиями минувших веков, а ее боги стали богами еще в древнейшую эпоху, приняла толстый коричневый томик, опустив глаза и сделав реверанс. Зато своей госпоже она заявила:

– Вот что дала мне жирная старуха с выпученными глазами. Сказала, это книга о ее боге. У нее только один бог, и она желает, чтобы я ему поклонялась. Разве я малое дитя, чтобы поклоняться богу, который угоден ей? Она лишилась разума.

Здоровье леди Уолдерхерст было по-прежнему прекрасным, и улыбка оставалась на ее лице весь день. Она много гуляла по саду и проводила долгие счастливые часы за рукоделием. Работу, которую можно было переложить на других женщин, она делала своими руками, движимая сентиментальными соображениями. Иногда она сидела рядом с Эстер и шила, а та лежала на диване и смотрела на ее ловкие пальцы.

– Вы прекрасно шьете, – заметила она как-то.

– Мне приходилось шить для себя самой, когда я была бедна. Полезно иметь такой замечательный навык, – ответила Эмили.

– Но вы можете все купить и избавить себя от хлопот.

Эмили смущенно разгладила батистовую ткань.

– Предпочитаю делать все сама.

Эмили обнаружила, что ее сон не настолько крепок, как обычно. Время от времени она садилась на постели, потревоженная каким-то шумом; однако, прислушавшись, не улавливала ни звука. Подобное случилось два или три раза, пока однажды ночью, лежа в кромешной темноте и погруженная в глубокий сладкий сон, она не подскочила, разбуженная реальным физическим ощущением – словно мягкая рука коснулась ее обнаженного тела. Далее ничего не последовало.

– Что? Кто здесь? – вскрикнула она. – Кто-то пробрался в спальню!

Да, здесь кто-то был! В нескольких шагах от кровати послышался всхлип, затем шорох, и все стихло. Эмили чиркнула спичкой, встала и зажгла свечи. Руки дрожали, однако она помнила, что должна беречь себя.

– Мне нельзя волноваться.

С этими словами она обошла все углы и тщательно осмотрела комнату. Ни одной живой души. Никаких признаков, что кто-то проник в спальню после того, как Эмили легла спать.

Постепенно сердцебиение пришло в норму. Эмили в замешательстве провела ладонью по лицу.

– Нет, это не похоже на сон, – прошептала она. – Совершенно точно. Я чувствовала.

Однако поскольку ничье присутствие так и не было обнаружено, Эмили, будучи здоровой по природе, вновь обрела спокойствие, отправилась в постель и мирно проспала остаток ночи, пока Джейн не принесла ей утренний чай.

Под влиянием свежего воздуха, солнечного света и традиционно хорошего завтрака мрачное впечатление схлынуло, и в беседе с Осборнами Эмили упомянула ночной инцидент со смехом.

– В жизни не видела столь реалистичных снов!

– Порой наши сны подсказывают правду, – заметила Эстер.

– Возможно, в Полстри водится привидение, – хохотнул Осборн. – И оно явилось к вам, потому что вы его игнорируете. – Внезапно он слегка вздрогнул и умолк, а затем вопросительно уставился на Эмили. – Вы сказали, вас кто-то коснулся?

– Не говори глупостей, не пугай человека, – оборвала мужа Эстер. – Ты себя позоришь.

Эмили взирала на обоих с удивлением.

– Я не верю в привидения, и они меня не пугают. Я вообще никогда не слышала, чтобы в Полстри водились призраки.

– Тогда не стану вам о них рассказывать, – несколько бесцеремонно проговорил Осборн. Затем поднялся и подошел к буфету, чтобы отрезать себе холодной телятины.

Он демонстративно встал спиной к женщинам, будто упорно желая что-то скрыть. А вот его жена помрачнела. Эмили расчувствовалась от такого проявления заботы и повернулась к Эстер с благодарностью.

– На самом деле я сперва испугалась. Как правило, мои сны не настолько яркие.

Она храбро игнорировала пережитое потрясение, однако в голову невольно пришла мысль, что в Полстри все-таки водится привидение. Со старинными домами часто связывали аналогичные истории, и совершенно естественно было поразмышлять, какие особенности характеризовали призрака Полстри. Имел ли он привычку трогать людей руками, когда они спали? Капитан Осборн задал свой вопрос так, будто вдруг вспомнил что-то ему известное. Однако Эмили запретила себе думать о том случае и проводить расследования не пожелала.

В результате всего этого она несколько ночей толком не спала: вертелась в постели, прислушивалась и чего-то ждала, а потом злилась на себя. Ничего хорошего нет в том, чтобы лишиться сна, в то время как ты настроилась быть сильной.

А Джейн Капп в течение недели, по ее собственному выражению, была «не в своей тарелке» в результате инцидента, пусть вроде бы и незначительного, но который мог привести к тяжелым последствиям.

Старинный особняк в Полстри, несмотря на возраст, находился в прекрасном состоянии; резные дубовые балюстрады, ограждавшие лестничные площадки, считались вполне добротными.

– Не иначе как провидение, – истово перекрестилась Джейн, разговаривая утром с матерью, – заставило меня посмотреть вниз, когда я проходила по верхней площадке, прямо перед тем, как миледи спустилась к ужину. Божественное провидение, других причин не вижу. Потому что не припомню, чтобы раньше так делала. Но как раз в тот вечер