— Красный? В этом сезоне не ношу.

— Барсик, или как вас там?! — обратился к лакею сэр Бенедикт, не впечатленный хладнокровной шуткой.

— Мурзик, — поправил Хлыщев.

— Макар, — уточнил лакей и, увидев на лице криптозоолога недоумение по поводу того, как в голове его хозяина добротное «Макар» могло превратиться в шкодливое «Мурзик», уточнил: — Макар Мурзенко. А Барсик — это лакей из клуба.

— Вот что, Макар Мурзенко, ведите своего хозяина умываться, а мой камердинер пока приготовит ему костюм.

— Беня, не делайте этого! У парня ко мне счеты! — кричал из ванной обитатель квартиры, пока, судя по звукам, верный и необидчивый Мурзик плескал ему в лицо водой.

— Ну хотите, я сам выберу? — услужливо предложил сэр Бенедикт и тут же с усмешкой услышал в ответ, что Лутфи Кусаев, вообще-то, Модесту Дионисовичу нравится и заслуживает всякого доверия, даже такого безоговорочного, которое надобно для выбора костюма.

Лут, облеченный властью распоряжаться чужим внешним видом, сунул крючковатый нос в гардероб и понял, отчего хозяин одежды вглядывался в его бездны с таким отрешенным лицом. Выбор цветов и фасонов просто оглушал, особенно после шкафа криптозоолога, в котором царила непроглядная полночь и только что филины не ухали (зато один раз с пронзительным писком вылетела чупакабра, умудрившаяся сбежать из собственной клетки).

— Кусаев, вы не в музее, — вернул зачарованного камердинера на землю голос Брута.

Лут быстро схватил вешалку с золотисто-коричневым костюмом в едва заметную точечку, ибо сам втайне уже давно мечтал сменить рабочую одежду на нечто похожее, и добавил к нему кремового цвета рубашку с шелковым шейным платком.

Уже через десять минут они совместными с Мурзиком-Макаром усилиями упаковали во все это великолепие Модеста Дионисовича и даже успели выставить того за порог квартиры.

От дома, где квартировал Хлыщев, до коляски криптозоолога было всего несколько шагов, но и за это незначительное расстояние владелец загадочного клуба и одежных богатств успел поймать свое отражение в витрине шляпной мастерской, что располагалась на первом этаже, и ослепительно улыбнуться самому себе.

Молоденькая мастерица за стеклом, пытавшаяся приладить на болванку соломенное канотье, вдруг уронила товар на пол и залилась нежным румянцем, но обладатель убийственно белого зубного ряда не обратил на это ни малейшего внимания.

— У вашего камердинера вкус не в пример лучше вашего. Но чего-то не хватает… — протянул Модест Дионисович, глядя на свое отражение. — Может быть, успеем заглянуть к цветочнику?

Сэр Бенедикт усмехнулся как-то особенно ехидно, вдруг согнулся пополам, выдрал пробившийся по краю мостовой молоденький лопух и, воткнув сию бутоньерку в петлю на лацкане спутника, ободряюще хлопнул того по плечу:

— Вы улавливаете аллегорию?

— Значит, не зайдем, — покорно сказал Хлыщев, видимо уловив.

III

Не так давно появившийся, но уже весьма знаменитый клуб Модеста Дионисовича расположился в красивом особняке на набережной одного из каналов реки Серебристой. Дом возвели пару лет назад, оттого и смотрел он на улицу широкими окнами с резными ставнями в стиле ар-нуво, а решетчатая ограда единственная в квартале не охранялась каменными львами или иным каким бездарно изображенным чудищем. Пожалуй, только это возмутительное обстоятельство вызывало неудовольствие сэра Бенедикта, как одного из главных инвесторов сего коммерческого предприятия, в остальном же к постановке дела придраться было практически невозможно.

Так хотелось верить Хлыщеву…

— Отчего он так яростно пучит глаза? — тут же спросил доктор, с удивлением и опаской разглядывая лакея, поспешившего к ним на входе, чтобы принять зонт и шляпу.

Модест Дионисович даже вздрогнул от неожиданности. Сам он в это время ревниво поглядывал на Лутфи, единственного нового человека в их компании, еще не знакомого с клубом. Произведет ли обстановка впечатление на дикого «сарацина» или нет? Как не произвести? Где еще в Князьгороде сейчас увидишь столько стекла и мозаики? А фонтан посередь главного зала? Такое место не стыдно и в Петерграде открыть.

Но шельмец посматривал на все сонными узкими глазенками и даже не думал раскрывать их в приступе изумления.

И впрямь не то что вышколенный лакей Барсик… Когда это придирчивый иностранец успел опустить свою планку так низко?

— Для обучения персонала я нанял распорядителя из «Монблана». А ну-ка, Барсик, как он вас муштровал? Каков секрет обращения с важными господами?

— Пожирай глазами командира! — бодро отрапортовал лакей с очередным кошачьим именем, теперь уже пуча круглые глаза на хозяина. — Он тебе слово — а ты смотри на него как на ясно солнышко!

Сэр Бенедикт проникся и спросил уважительно:

— Распорядитель-то никак из армейских?

— Десять лет солдат муштровал да еще десять при покойном великом князе состоял. Это вам не просто так полотенчико на локте держать.

— А не ведет ли он индивидуальные занятия? — Брут с сомнением посмотрел на своего слугу, кивнул на пучеглазого Барсика и изрек: — Вот, Кусаев, перенимайте положительный опыт.

К счастью, озабоченность образованием собственного камердинера быстро отступила на второй план, стоило криптозоологу заметить гигантский аквариум, расположившийся у дальней стены.

— Почему он стоит в таком странном месте? — Сэр Бенедикт едва ли не перескакивал через ломберные столики, несясь навстречу своей драгоценной пациентке. — Я зачем вам его дал?

— Затем, видимо, что в гостиной Анфисы Ксаверьевны нет места для большого аквариума, — не спасовал Модест Дионисович, демонстрируя все тридцать два замечательных зуба и не меньшую скорость передвижения по залу с препятствиями.

— Я дал вам эту дорогую криптиду…

— …купленную за пять рублей после смерти ее предыдущего владельца, — припомнил нынешний счастливый обладатель аквариума.

— …чтобы вы достойно оформили клуб и могли привлечь этой диковиной самых тонких ценителей экзотики.

— Но как же привлекать, если она все время спит?

Собеседники достигли аквариума почти одновременно и приникли к его весьма обширному стеклу.

В воде мерно покачивалась, поджав короткие лапы, тускло-серая амфибия с человеческую руку длиной. Странное чудовище обладало двумя головами, расположенными по обеим сторонам туловища, и ничем в своем внешнем виде не наводило на мысль, что его можно использовать для украшения зала в дорогом и модном клубе.

Сэр Бенедикт приблизил лицо к краю аквариума, потянул носом и вдруг спросил:

— Вы воду пробовали?

— Был у нас гость, что под утро пытался пить из аквариума. Но я бы сказал, что это частный случай, — с неудовольствием признался Модест Дионисович, державший свое заведение по высшему разряду.