– Ты с ума сошел? – округлила я глаза, – жить надоело?

– Я свою жизнь доверяю только тебе, – заглядывая мне в глаза, серьезно сообщил Мирон. – Садись за руль, Марья. Или твои преподаватели не настолько хороши, как ты пытаешься мне доказать?

– Ладно, – нервно выдохнула я, отбирая у него ключи, хотя поджилки предательски тряслись, – поехали!

Мирон победно улыбнулся, распахнул передо мной водительскую дверь, помог устроиться на сидении и подвинул его вплотную к рулю, чтобы я могла достать до педалей.

– Если нас остановят, я права никогда не получу, – пробурчала я себе под нос, – а если папа узнает, то ближайшие десять лет вообще из дома не выйду.

Мирон, покачиваясь, обошел машину и устало опустился на пассажирское место. Хотя товарищ майор пытался выглядеть бодро, я видела, что ему плохо. Он тяжело дышал, а глаза так и норовили закрыться.

В тот момент я действительно испугалась за него. Настолько, что готова была против его воли отконвоировать в больницу и заставить врачей хоть что-то делать. Грудь сдавило от волнения, а я решительно завела мотор, переключила передачу и выехала с парковки, кусая губы и каждые несколько мгновений косясь на Мирона, который просто растекся по сидению и облизывал пересохшие губы.

Я не помнила, как доехала до своего дома – так сильно нервничала. Опомнилась только, когда пыталась криво припарковать его машину под раскидистым деревом. Мне казалось, что я даже не дышала всю дорогу, потому что стоило только вжать педаль тормоза в пол и выключить зажигание, как в глазах потемнело, а я жадно вдохнула воздуха.

– Мирон, – жалобно обратилась я, прикоснувшись к плечу задремавшего майора.

Он не реагировал!

– Мир, – повторила я, тряся его за плечо.

Майор открыл глаза, посмотрел на меня мутным взглядом и хрипло поинтересовался:

– Приехали?

– Да. Пойдем, – закивала я как китайский болванчик.

Мы вышли на улицу, я быстро обежала машину, хватая Мирона под локоть и вернула ему ключи от машины. Мир нажал на кнопку, автомобиль мигнул фарами, оповещая, что сигнализация включена, и мы медленно прошли к моему подъезду.

Мирон обнял меня за талию, прижимая к своему телу, и, кажется, окончательно вжился в роль умирающего лебедя, потому что вероломно и коварно опустил руку мне на бедро и сильно его сжал.

Я легонько хлопнула по наглой конечности и недовольно развернулась, но наткнулась на жалобный взгляд Мирона, который еще и невинно захлопал ресницами.

Тяжело вздохнув, решила никак не комментировать ситуацию. Прислонила магнитный ключ к подъездному замку и пропустила Мирона вперед. Мы быстро поднялись по лестнице, я распахнула входную дверь и велела:

– Входи, раздевайся и сразу в постель.

– Марьяна, если бы ты знала, как я мечтаю услышать те же слова, но в другом контексте, – признался Мирон.

Я снова покраснела, шустро сняла обувь и быстрым шагом скрылась в кухне. Достала аптечку, выискивая нужные лекарства. Вытащила две таблетки, градусник, налила в стакан воды и прошла в комнату, где Мирон медленно и лениво снимал одежду, стоя ко мне спиной.

Зависнув на входе, я не могла оторвать взгляд, ловя каждый жест. То, как Мир медленно поднял руку, снимая футболку. На то, как перекатывались мышцы спины от каждого движения. Майор поежился, словно ему было очень холодно, выдохнул сквозь зубы и наклонил голову, расстегивая молнию на джинсах. Медленно снял их, демонстрируя обычные белые боксеры и… Миньона. В полной боевой готовности.

Я гулко сглотнула, сильно сжимая стакан в ладони, а Мирон насмешливо произнес:

– А говорила, что ролевые игры не любишь, – при этом недвусмысленно намекая на то, что я все еще щеголяла в костюме Белоснежки.

– Ложись, – пропищала я, потому что голос не слушался.

Лаская меня взглядом, Мирон покорно забрался под одеяло, а я протянула ему градусник, заботливо поправляя майору одеяло, и села на край кровати.

– Пить хочешь? – сочувственно поинтересовалась у него и тут же протянула стакан с водой.

Мирон благодарно кивнул и залпом выпил все его содержимое. Запищал градусник, на крохотном экранчике которого красовались цифры 38,5.

– Нужно выпить жаропонижающее, – настояла я, – сейчас еще воды принесу.

Соскочила с места, убежала в кухню, налила еще один полный стакан и заставила Мирона выпить две таблетки. И когда он обессиленно опустился на подушки, сообщила:

– Мне нужно переодеться.

Схватила свою домашнюю одежду и быстро утопала в ванную комнату. Смыла макияж, расчесала волосы, переоделась, а когда вышла, Мирон уже спал, свернувшись калачиком.

Мирон спал плохо. Он тяжело дышал и даже во сне хмурил брови. Я же села в кресло напротив, подобрав под себя ноги, и всматривалась в черты его лица, пытаясь понять, что я чувствую. Грудь сдавливала щемящая нежность и глубокое сочувствие к больному майору.

А еще страх. Я вдруг поняла, что сама боюсь своих чувств к Мирону. Когда он целовал меня там, на парковке у ресторана, я окончательно потеряла голову и вынужденно призналась себе, что он стал для меня слишком дорог и я боюсь, что в один далеко не прекрасный день товарищ майор найдет себе новый объект для охоты, а я останусь в одиночестве собирать по кусочкам разбитое сердце.

Еще мне было дико интересно узнать, откуда Мирон знает о Саше, не он ли наградил моего сталкера двумя «новыми пятнами» и как он вообще узнал о том, что на корпоратив нас вызвал именно Костин? Потому что даже мы не знали, кто заказчик. Просто Алисе позвонили с неизвестного номера и очень вежливо попросили срочно организовать праздник за тройную плату. И половину сразу же перечислили на счет.

Для нас это была обычная практика, а в компании Макса было не страшно. Но как об этом прознал Мирон?

Нервно побарабанила кончиками пальцев по коленке и до боли закусила губу. Прикрыла глаза, откидывая голову на подголовник кресла, и тяжело вздохнула. Думать о том, что я влюбилась, не хотелось. Но и со своими чувствами я ничего не могла поделать. Я зло поднялась и ушла в комнату.

Достала бумагу, карандаши и села рисовать, доверяя все, что чувствовала в тот момент бумаге. Я не задумывалась о том, что именно я рисую, выплескивая накопившиеся за день эмоции. А когда очнулась, увидела портретный набросок Мирона. И таких набросков у меня набралось уже штук пять!

Отбросила листок в сторону и покосилась на дверь спальни. Меня магнитом тянуло туда, какой-то невидимой силой поближе к Мирону. Я поднялась, но тут же отвлеклась на свой мобильный. Звонила обеспокоенная Алиса.

– Марья, что произошло? – налетела она на меня, не дав сказать и слова, – звонит заказчик, злой как черт, орет и требует вернуть деньги.