тихонько засопела, утомлённая насыщенным событиями днём, вечером и даже ночью. И только её супруг лежал без сна, слушая мерное дыхание любимой.

Да, всё-таки он её любил, по-своему, но любил. Сейчас, глядя на её силуэт под одеялом, Витони с удивлением понял, что хотел бы, чтобы так было и впредь, чтобы он не засыпал один в кровати и чтобы она была рядом.

А сон всё не думал показываться, чем изрядно мешал уставшему мужчине как следует отдохнуть. Мысли блуждали в его голове, заставляя ворочаться с бока на бок до тех пор, пока Лара не взяла ситуацию в свои руки, буквально. Она подобралась к нему неожиданно и для начала закинула ногу, а за ней и руку. Тони затаился, будучи в крепких объятьях спящей супруги. Приятное тепло разлилось по телу, её дыхание коснулось его плеча, запуская дрожь по коже. Высвободив руку, он сильнее прижал любимую и удобнее устроил её голову на плече. Нервное напряжение улетучилось, будто и не бывало, а усталость взяла верх. Он наконец уснул крепким сном без сновидений.

Глава 22

Этой же ночью

Ворон сидел на крыше и недовольно наблюдал за представшей его взору картиной. Угловое здание Хайдроуд, 17 было разрушено до основания. Редкие цветные куски ткани выглядывали из-под кирпичных обломков стен и осевшей кругом пыли.

К счастью городских, дождь обошёл Этери стороной, задев лишь кусок подъездной дороги, и потому на брусчатке улиц было ни капельки.

А ворон всё сидел на козырьке и пытался понять, где он ошибся и что вдруг пошло не так?

Люди поистине непостижимые создания! В один день они празднуют, на следующий – ревут от горя, а ещё через день уже снова веселятся. Им не понять бренность бытия и бесконечность всего сущего. Им не понять, каково это взирать на мир глазами одарённого долголетием. Как и эльфам не понять, каково это, проживать жизнь в несколько десятков лет, прежде чем безвозвратно утратить молодость. Но друиду казалось – он уловил ту незримую разницу характеров, ну неизвестную силу, толкающую людей к опрометчивым поступкам. Однако сейчас вся его убеждённость пала смертью храбрых, едва он узрел результаты неведомого события, произошедшего внизу за короткое время его отсутствия.

Как такое могло произойти? По какой причине?

Молчание стояло кругом, в то время как птица продолжила взирать на затихшую ночную улицу.

Лурьесс думал, и думы его были тяжелы.

С другой стороны, для эльфов время имело иное значение, нежели для людей, и сей факт был отчётливо ясен друиду. Отмерять каждый день и делить его на часы, минуты, секунды – этому и следует поучиться у всего человечества, как и любви к изобретениям, упрощающим жизнь.

Изменения. Они необратимы, как и всё время. Его не остановить, не замедлить, не ускорить. Именно этого никогда не понять правителю Велансиса, для которого дела в Истере наверняка напоминают возню в муравейнике. Его громадной силы достаточно, чтобы без труда стереть с лица земли целый город. Взмах руки, и сиреневая вспышка расцветит небо множеством искр.

Однако за всё нужно платить, и за могущество, и за долголетие. Тратя магические силы, правитель сокращает собственную линию жизни, поэтому он предпочитает использовать иные инструменты для достижения желаемого. В этот раз он предпочёл использовать отверженного, говорящего с природой. Того, кто ещё не так давно рисовал его семейный портрет.

Тихая, еле слышная возня внизу заставила эльфа устремить взор в сторону переулка.

Опомнившись, Лурьесс спикировал туда, где Оша со злости замахнулась кулаком в стену, чтобы выплеснуть настоящую бурю эмоций на ни в чём не повинном камне.

– Ты обещал рассказать, где Шихан! – упрекнула она громко, ничуть не удивляясь произошедшим метаморфозам.

Эльф в следующий миг встал рядом и сделал знак рукой – замолчать.

– Я и сам удивлён не меньше твоего, – спокойно проронил друид, оборачиваясь назад к зданию, снесённому до основания. – Есть подозрение, что Коуль знает о случившемся и может всё рассказать.

– Уж лучше я допрошу очевидцев.

– Ночью? Будешь врываться в дома? Что ж, удачи.

Эльф улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. На уже через секунду улыбка сползла с его лица, и он замер, а взгляд заострился, когда до слуха донеслись подозрительные шорохи.

– Кто ты? – сухо спросил Лурьесс темноту переулка. – Покажись, иначе я применю магию.

– Сэр, – произнёс незнакомец, выйдя из-за ящиков, стоящих вдоль торцевой части ближайшего дома, – я знаю госпожу Ошу. Я здесь ради того, чтобы осведомиться о положении дел на Хайдроуд, 17 и чтобы узнать о судьбе Пушка.

– Пушка?

– Любимого кота Равьена, – ворчливо ответила орчанка. – Это Робин, дворецкий графа де Альетти.

– Так, значит, он – враг?

– Я уже ничего не знаю, мне нужен Шихан и я ни с кем не буду сотрудничать, если мне не дадут гарантии, что он жив и его отпустят.

Дворецкий переступил с ноги на ногу и аккуратно поправил лацканы влажного плаща. А заодно стряхнул капли с рукавов, прежде чем чопорно поделиться:

– Мне известно, что бойцов отпустили, заплатив за молчание. Его светлость может дать исчерпывающие ответы на ваши вопросы, Огшра. У него сейчас гостит мистер Тониас Швайзер.

– А я могу лично узнать у Коуля, куда отправился Шихан, если он не остался ради каких-то иных дел.

– Это что, получается? – Оша изумлённо обернулась к дворецкому. – Здание снесли уже после того, как отпустили бойцов?

– Мне ничего не известно о сносе, но если вы так говорите, наверняка так и есть. На вашем месте я бы вернулся назад в поместье мистера Пеппера и дождался бы ответов на свои вопросы там, нежели продолжать сотрудничество неизвестно с кем.

– Следи за языком, – строго одёрнул его эльф. – Я не бросаю слов на ветер.

– О, у меня и в мыслях не было вас оскорблять, – дворецкий поднял руки в знаке примирения, – я лишь заострил внимание на том факте, что мне о вас ничего неизвестно.

– Я – Лурьесс оси иль Торруэн, говорящий с природой, – горделиво ответил опытный маг.

Но тотчас опомнился, вскинул руку,