– Она говорит, что видела, как ты убил Рокко. В это ты тоже веришь?

Болтовня Роджера так ускорилась, что шарики вылетали как по маслу, еще немного и в воздухе запахло бы маслом и сиропом.

– Нет, в это я не верю. Но подозреваю, что на нее оказывают давление, заставляют обвинить меня. Возможно, Доминик ДеГризи. Он еще тот негодяй.

– Ладно, давай предположим на минуту, что я соглашусь с тобой. Каковы мои действия в этом случае?

– Джессика просила вас доказать, что она не убивала меня. Я хочу, чтобы именно это вы и сделали – доказали всё, что она хочет, чтобы вы доказали.

Если у меня когда-нибудь возникнет искушение снова взяться за дело мультяшки, надеюсь, кто-нибудь сначала пристрелит меня на месте.

– Ничего не получится. У меня уже есть клиент, а работать на двух клиентов параллельно – неэтично.

Он прикрыл веки, как делают люди, когда проходят мимо калеки на тротуаре.

– Из того, что я слышал, этика никогда раньше вас не беспокоила. Почему вы изменили свое мнение так внезапно? Конечно, это два клиента, но и гонораров тоже два.

Вот иллюстрация к первому правилу детектива. Всегда носите плотно облегающие трусы, чтобы не чувствовать боли, когда клиент пнет вас ниже пояса.

– Своими мерзкими разговорами ты причинил мне настоящую боль, – запротестовал я. – Я занимаюсь твоим делом не из-за денег. А потому, что считаю тебя почти нормальным парнем. Для мультяшки, конечно. И хочу видеть тебя счастливым, когда ты будешь уходить из этого мира.

Здесь я практически предложил ему выйти за меня замуж, но он все же не сдался.

– Тогда сделайте то, о чем я прошу. Возьмитесь за дело Джессики.

Я попытался схватить его за плечи, но мои руки соскользнули, и я принялся трясти его примерно на уровне локтей.

– Роджер, ну как ты не понимаешь? Твоя любимая милая Джессика, которой ты так просишь помочь, – и есть тот негодяй, который стрелял в тебя.

В этот момент любое разумное существо не устояло бы против логики, только не мультяшка! У дохлой лягушки рациональности больше, чем у любого из них.

– Меня не волнует, насколько убедительны улики против Джессики. Мне все равно, что она наговорила в вашем офисе и что вы думаете о ее вине или невиновности. Я знаю одно: Джессика любила меня и не причинила бы мне вреда. Не можете взять двух клиентов, оставьте мое дело и возьмите ее. Я даже пойду дальше. Считайте, что вы уволены. С этого самого момента. Вы отстранены от моего дела. Ваша драгоценная этика может успокоиться.

– Мне жаль, Роджер. Так не пойдет. Я собираюсь очистить твое имя и привлечь убийцу к ответственности, хочешь ты того или нет.

Роджер пыхтел обиженно и раздраженно, но не мог сдуть меня, – мой разум держался как кирпичная стена. Лучшее, до чего он додумался, это пойти на компромисс.

– Тогда играйте по-своему, но, если окажется, что меня убила Джессика, я хочу, чтобы она избежала наказания. Снимите ее с крючка. Нельзя ли сделать меня счастливым по крайней мере до такой степени?

– Глупее я ничего не слышал, – ответил я.

– А чего вы ожидали от кролика? Вы исполните мое желание? Если она виновна, вы освободите ее?

– Я подумаю, – пообещал я. И честно посвятил этому занятию примерно целых полсекунды. Достаточно долго, чтобы представить Джессику Рэббит повешенной за ее великолепную шею на ближайшем дереве.

27

Я решил, что Роджеру нужно взбодриться, поэтому предложил пойти со мной к Сиду Слизняку и посмотреть, как я буду поджаривать его. В ответ кролик проявил столько энтузиазма, будто я предложил ему посмотреть, как буду складывать в комод выстиранное белье. Ну я не знаю. В лепешку тут разбиваешься, стараясь приспособиться к этим мультяшкам, а получаешь ноль благодарности. Неудивительно, что никто не лезет из кожи вон, чтобы понравиться им. В чем интерес-то?

Издательство Слизняка располагалось в небоскребе из стали и стекла, окруженном небольшими одноэтажными семейными предприятиями. Не успели мы с Роджером отойти и на два шага от тротуара, как какая-то бабуля, которой по всем законам полагалось сидеть дома в кресле-качалке и вязать крючком, сунула мне под нос петицию о том, чтобы вымазать Сида Слизняка дегтем, вывалять в перьях и избавить район от его присутствия, утопив с тяжелым грузом на шее. При себе у нее была хозяйственная сумка с гнилой капустой, которой она собиралась забросать Слизняка, как только тот выйдет из здания.

Когда Роджер выпалил, что мы направляемся к Слизняку, чтобы лично познакомиться с ним поближе, она как тисками вцепилась в мою руку и не отпускала ее, пока я не пообещал плюнуть ему в глаза.

Я ожидал, что Сид Слизняк будет невысоким, коренастым парнем с набриолиненными волосами, с короткой шеей и сонмом татуировок обнаженных дамочек, танцующих непристойные танцы всякий раз, когда он напрягает мышцы. Добавлю к этому ярко-оранжевый спортивный костюм, светящийся галстук, словно призывавший: «Поцелуй меня в темноте», бриллиантовую заколку и золотой передний зуб. О да, и еще много-много слюней, стекающих по подбородку.

По крайней мере в одном я оказался прав. Он был невысокого роста, но крепок и хорошо сложен, как спортсмен в легчайшем весе. Его темный костюм отлично подошел бы для участия в съезде работников сферы ритуальных услуг. Он двигался грациознее, чем я танцевал, а его мелодичный баритон очаровал бы и королеву-девственницу, заставив ее пуститься во все тяжкие. Определенно это был не тот тип слизняка, в которого, встретив на улице, можно швырнуть гнилой капустой.

Излишне говорить, что и в глаза я ему не плюнул.

Каждый предмет мебели в кабинете Слизняка кричал о больших деньгах. Лампы, переделанные из китайских ваз. Итальянский письменный стол, достаточно древний, чтобы пересечь океан вместе с Колумбом. И довольно упругие кожаные кресла, чтобы такой солидный парень, как я, не провалился до пола.

Я представил Роджера как своего помощника-стажера и усадил его на стул у стены, чтобы он не портил мой имидж.

Слизняк предложил нам кофе в прозрачных фарфоровых чашках с миниатюрными дужками, настолько мелкими, что в них с трудом вошел бы и карандаш. Я сделал две попытки выпить кофе, не вытягивая мизинец, и оба раза потерпел неудачу. В конце концов я отставил свою чашку.

– Чем могу быть полезен, мистер Вэлиант? – дружелюбно поинтересовался Слизняк. – В свое время мне довелось общаться с офицерами полиции нравов, но никогда еще с частным детективом. Должен заметить, я весьма заинтригован. Кому понадобилось узнавать