обо мне в частном порядке? Я абсолютно нечего не скрываю. Бог свидетель, вам достаточно взглянуть на мои комиксы, и вы тут же поймете, что я и там ничего не скрываю. – Он от души рассмеялся и сделал глоток кофе. Отставив мизинец.

– Я работаю над делом, связанным с изданием комиксов, и одна наша общая знакомая предположила, что вы могли бы помочь мне. Кэрол Мастерс, помните ее? Она говорила, что когда-то, довольно давно, работала на вас.

Слизняк включил свой чудесно модулированный голос, отправляясь по волнам времени в ностальгическое путешествие в прошлое.

– Конечно, я помню Кэрол. Я стоял за ее первым успехом. Она трудоголик и невероятно талантливая мисс. Мне бы и сейчас хотелось, чтобы она вновь работала на меня. Кстати, я не раз просил ее об этом, но неизменно получал холодный отказ. – Он снял несколько случайных ворсинок с рукава, который и так уже выглядел, будто его пылесосили каждый час. – Кэрол заявила, что больше не будет снимать торговлю телом, и я ее понимаю. Это грязный, гнилой бизнес, и с каждым днем я все больше разочаровываюсь в нем. В последнее время я всерьез подумывал выйти из него и снова вернуться к массовым изданиям комиксов. – Развалившись в кресле, он сидел, закинув ногу на ногу. – Мистер Вэлиант, что конкретно привело вас ко мне?

– Убийство Рокко ДеГризи. – Я внимательно наблюдал за его лицом, ожидая реакции, но ничего подобного не последовало.

– И?

Я вцепился мертвой хваткой в его слабое место.

– Вам принадлежит порнокомикс, в котором какое-то время назад снялась подруга Рокко, Джессика Рэббит, живущая с ним уже несколько лет. «Похотливая, грубая, возбужденная» – помните такой?

Он улыбнулся улыбкой гордого папаши, в присутствии которого заговорили о его не по годам развитом отпрыске.

– Ну как я могу забыть? Мой шедевр. Тогда я еще верил в качественную порнографию. Потом понял, что эти два понятия – качество и порнография – несовместимы.

– Джессика говорит, вы принудили ее сняться в этом комиксе, накачав наркотиками и отсняв материал, пока она была под кайфом.

В его глазах мелькнула меланхолическая грусть.

– Я уже слышал эту историю раньше. Это способ Джессики оправдать юношескую неосторожность. Откровенно говоря, не было никакой необходимости накачивать ее наркотиками или принуждать как-то по-другому. Она всё сделала сама, и довольно охотно, за деньги, поскольку в те дни была ужасно бедна. Мы отсняли «Похотливую» в моей студии в центре города за пару дней. Через несколько месяцев после выхода комикса она вернулась и попросила сняться в другом. Я бы с удовольствием пошел ей навстречу, но к тому времени она приобрела прекрасное чувство собственного достоинства и, соответственно, потребовала более высокий гонорар. Я просто не мог позволить себе такую дорогую актрису, поэтому пришлось отказать.

Краем глаза я взглянул на Роджера: как он отреагирует на эти откровения, затрагивающие предмет его воздыханий? Он сидел на стуле, как статуя из слоновой кости на своем пьедестале. Казалось, его вообще интересовал только воображаемый орнамент, который он рисовал пальцами ног. Может, двойники распадаются изнутри наружу? И первой слабеет концентрация внимания? Если так пойдет и дальше, то я не имею ничего против. А еще лучше – если бы у него отвалилась голова.

– Позже вы шантажировали Джессику, угрожая напечатать массовый тираж этого комикса, если она не купит у вас негативы, – напомнил я Слизняку.

Слизняк раскинул руки так, что я буквально представил, куда войдут гвозди, когда разгоряченная толпа несправедливо распнет его.

– Я бы не стал говорить о шантаже в буквальном смысле этого слова. Скорее, это услуга за услугу. Она пришла ко мне, когда ей понадобились деньги. Я пришел к ней, когда мне понадобились деньги. Единственная разница заключается в том, что она заплатила мне не так охотно, как когда-то заплатил ей я. Можете не верить, но я не собирался выполнять свою угрозу про массовый тираж того комикса. Это был чистый блеф.

– Вы правы. Я и не верю, – ответил я. – Позапрошлым вечером вы приходили к Рокко ДеГризи. Зачем?

Он сдвинул брови, и в его глазах заиграли искорки.

– Бизнес, и ничего, кроме бизнеса.

– Расскажите это кому-нибудь другому! Вы продали Рокко набор тех же негативов, что и Джессике. К тому же вы были последним, кто видел Рокко ДеГризи живым. А значит, не исключено, что вы могли быть и первым, кто увидел его мертвым.

Искорки в его глазах стали тревожными.

– Когда я уходил, Рокко был жив. Я не убивал его.

– Вы когда-нибудь видели, как полицейский прядет из паутины косвенных улик петлю палача? Нет? Что ж, а я видел, и, если вы не признаетесь мне сейчас, я отправлюсь прямиком отсюда в ближайший полицейский участок, и следующим звуком, который вы услышите, будет топот молодых плоскостопых служак, стремящихся получить очередное повышение, арестовав печально известного Сида Слизняка.

Слизняк перебирал в пальцах великолепные фигурки резных деревянных шахмат, расставленных на доске чуть в стороне на его столе. Опрокинув короля, он внимательно посмотрел на меня, убедившись, что я понял значение его жеста.

– Что вы хотите узнать?

– На сколько вы ограбили Рокко?

Больше никаких уверток.

– Двадцать тысяч долларов.

– Почему он выписал два отдельных чека по десять тысяч каждый?

– Я предложил ему выкупить негативы в два приема: часть сразу, часть через полгода. Каждый раз он получал бы половину негативов. Когда он увидел первую партию, заплатил полную цену вперед.

– Вы всегда предоставляете рассрочку намеченной жертве?

– Зависит от обстоятельств. Естественно, если эффект от этого будет максимальным. Я довольно расчетливый шантажист.

Полагаю, так он попытался пошутить, но я не был настроен смеяться.

– Не сомекваюсь, учитывая, что вы продали негативы, которые должны быть в единственном экземпляре, дважды: один раз – Рокко и до этого – Джессике.

Он изобразил виноватый вид, как у четырехлетнего ребенка, которого застали рядом с разбитой вазой.

– Дело в том, что я отснял два комплекта негативов. Джессике я продал те, что использовал для создания комикса. Рокко получил второй комплект. Позы немного отличаются, но я рассчитывал, что ему будет слишком противно рассматривать их. И оказался прав. Как только негативы попали к нему в руки, он быстро просмотрел их и бросил прямо в камин. Caveat emptor[11], мистер Вэлиант, в шантаже, как и везде.

– Рокко звонил кому-нибудь, пока вы были у него?

– Нет.

– В котором часу вы ушли?

– Не знаю. Как-то не обратил внимания. Где-то за полчаса до полуночи или около того.

– В доме или рядом с ним вы кого-нибудь видели?

На некоторое время он задумался.

– Да, пожалуй, видел. Когда я уезжал,