Джейн восторженно вздохнула и прижала книгу к груди.

– Мэри Уолстонкрафт? Вы принесли Мэри Уолстонкрафт?

Слова утонули в потоке благодарности. Конечно, она уже читала эту книгу. Не только читала, но и пламенно любила каждую страницу, помнила наизусть целые абзацы. Но подарок Апплтона означал, что он… обращал внимание.

Гаррет снова откашлялся.

– Знаю, что это ваш любимый автор и…

– Откуда знаете?

– Это всем известно.

– Ничего подобного. – Кого он имел в виду под «всеми»?

– Думаю, что книга у вас уже есть, но я принес первое издание…

Джейн еще крепче прижала сокровище к груди. Вдруг стало трудно дышать.

– Первое издание Мэри Уолстонкрафт? Выпущенное в 1792 году? Но где же вы его взяли?

Гаррет покачал головой.

– Где я его взял, неважно. Но почему же меня не удивляет то обстоятельство, что вы точно знаете год издания?

– Еще бы не знать! Всю жизнь мечтала получить именно первое издание, хотя знала, что это – огромная редкость. Как же все-таки вам удалось найти эту книгу?

Гаррет знакомым жестом запустил пятерню в волосы.

– А вы всегда так настойчиво любознательны, когда вам дарят подарки?

Джейн бережно опустила драгоценность на одеяло.

– Мне действительно очень интересно. Больше того, не выпущу вас из комнаты до тех пор, пока не признаетесь, где и как добыли редкое издание.

– Как прикажете. Моя матушка купила книгу сразу, как только первый тираж появился на прилавках. А когда я вырос и поумнел, дала и велела прочитать.

– Не зря я всегда восхищалась тетушкой Мэри. Но скажите честно: вы действительно прочитали? – Джейн безвольно уронила руку. – Ах, кажется, впервые в жизни мне потребуется нюхательная соль!

– Сомневаюсь. – В голосе послышалась усмешка.

– Вы прочитали Мэри Уолстонкрафт с начала и до конца?

– Дважды.

– О, небо! Скорее несите нюхательную соль! Голова кружится!

Гаррет снисходительно кивнул.

– А после того, как вы упали с лошади, съездил в свое поместье и привез книгу… вам.

Невероятно!

– Съездили в свое поместье и привезли мне?

Гаррет изобразил тяжелый вздох.

– Поначалу мне казалось, что неприятность приключилась с ногой, а не со слухом.

Джейн прижала ладони к щекам.

– Честное слово, потрясена до глубины души. Понятия не имела, что права женщин вызывают у вас хотя бы малейший интерес.

– Представьте себе, вызывают. «Добродетель способна процветать только среди равных». Разве не справедливо сказано?

Джейн едва не взвизгнула от избытка чувств. Сердце трепетало, как овечий хвост.

– А теперь вы еще и цитируете! – Она прижала ладонь к груди. – О, ради Бога, помилуйте! Я вряд ли сумею пережить то немыслимое обстоятельство, что у вас есть первое издание Мэри Уолстонкрафт, но знать книгу наизусть – это выходит за пределы разумного.

Гаррет рассмеялся.

– Честное слово, я не пытался запомнить каждое слово, а просто…

– Нет. Нет. Не отрицайте. Выкрутиться не удастся. Вы знаете, а теперь и я знаю, что вы знаете. И нам уже никогда не удастся вернуться к прежним представлениям друг о друге.

– Могу ли надеяться, что вы больше не считаете меня простаком, которого интересуют только выпивка и карты?

Джейн взглянула серьезно, сжала губы и на миг задумалась. Да, именно так. Мнение о джентльмене претерпело значительную метаморфозу.

Она глубоко вздохнула.

– Полагаю, что вынуждена признать, хотя и с огромной неохотой: больше не считаю вас простаком, которого интересуют только выпивка и карты.

– Никогда не думал, что услышу подобный ответ, – заметил Гаррет ровным, бесстрастным голосом.

– Наверное, все когда-то случается впервые. – Джейн с огорчением услышала, что говорит хрипло и растерянно. И с какой стати пальцы постоянно теребят одеяло? Апплтон превращает ее в жеманную барышню.

– Можно ли надеяться, что на самом деле вы не настолько плохо ко мне относитесь, как пытаетесь показать? – робко спросил он.

Джейн позволила губам изогнуться в подобии улыбки.

– Это всецело зависит от вас.

– В каком смысле?

– От того, согласны ли вы признать, что на самом деле не настолько плохо ко мне относитесь, как пытаетесь показать.

Даже без очков Джейн поняла, что Гаррет улыбается: почувствовала улыбку всем своим существом.

– С удовольствием признаю, – ответил он.

– Прекрасно. В таком случае и я тоже признаю. А еще должна вас поблагодарить.

– За что?

– За помощь. Вы меня спасли.

– Всегда готов служить, миледи. А взамен попрошу об одном маленьком одолжении.

Пальцы замерли на одеяле, а сердце пропустило пару ударов. Одолжение?

– О чем же именно?

– Зовите меня по имени: Гаррет.

Вчера он принес книгу. А сегодня… цветы. Проклятые цветы. Хрестоматийные, воспетые поэтами цветы. Интересно, она рассмеется? Начнет иронизировать? Черт возьми! Гаррет не знал, какой реакции ожидать. В этом году сирень расцвела рано; он вышел в сад и нарвал большой букет. Дафна Свифт помогла найти красивую атласную ленту, чтобы связать стебли, и вот теперь он нес свой дар Джейн. Гаррет покачал головой. Цветы? Он определенно превращался в ходячую версию безвкусной поэзии.

Гаррет остановился перед дверью и задумался. Скорее всего, насмешек не избежать. Джейн остра на язык, а у него в руках банальные цветы. Впрочем, Дафна заверила, что все леди без исключения любят цветы, даже мисс Лаундз.

Он глубоко вздохнул. Его беспокоил другой важный вопрос. Любит ли мисс Лаундз его?

Почему никак не удавалось запретить себе об этом думать? Несмотря на заверения Кассандры, до сих пор ничто в поведении Джейн не указывало на трепетные чувства. Да, вчера беседа прошла вполне мирно и даже дружески, однако признание в отсутствии негативного отношения, равно как и просьбу ответного подтверждения, трудно было назвать любовью. И вот теперь он, как дурак, торчит под дверью и судорожно сжимает перевязанный бантом букет. Да, бантом!

Долго стоять в коридоре было опасно: кто-нибудь мог увидеть, что джентльмен наносит визит в спальню леди. Рискованный поступок.

Гаррет постучал.

– Войдите, – ответила Джейн.

Он распахнул дверь и переступил порог. Она сидела в кровати в новой белой ночной рубашке, по-прежнему бабушкиного фасона. Сегодня волосы спускались к плечам: густые, блестящие, темно-каштановые, слегка волнистые.