Все! Оставалось только ждать исполнения желаний. Довольно долго, почти месяц. Теперь на уроках математики девочка порой с легкой жалостью смотрела на свою мучительницу, даже когда та говорила ей, стоящей в замешательстве у доски: «Открывает рыба рот, но не слышно, что поет».

Класс хохотал, но Маруся обижаться перестала. Ей оставалось потерпеть совсем немного. Пусть ВэДэ издевается. Ничего. Можно перетерпеть. Пусть даже появится в ее четвертных оценках первая в жизни тройка – это можно пережить. А вот Монстричке – хана!

Впервые Маруся с нетерпением ждала окончания зимних каникул. Она знала, что решаются очень важные вопросы ее дальнейшей жизни. Во-первых, что будет с ее мучителями, и во-вторых: а что, если Настоящий Дед Мороз – тоже выдумка? Вот это будет испытание! Полное крушение надежд!

Первый же школьный день подарил ей ответы на все ее сомнения.

Руслана в классе не было. Оказалось, его семья переехала в другой район и ходить он теперь будет в школу на другом конце города. На урок математики к ним пришла молоденькая учительница в сопровождении завуча.

– Садитесь, дети, – громогласно позволила завуч. – Познакомьтесь, это ваша новая учительница математики, а также классный руководитель. Валентина Дмитриевна сломала ногу. Сложный перелом. До конца года ее не будет. А потом мы дадим ей другой класс. Так что знакомьтесь: Татьяна Владимировна!

– Ура!!! – завопил класс, а Татьяна Владимировна заулыбалась.

– Желаю вам всем хорошей работы! – попрощалась завуч, и новая математичка начала урок.

Маруся пребывала в страшном смятении. Все получилось не так, как она загадывала. Возникла некая путаница. Может, Настоящий Дед Мороз не успел как следует вчитаться в ее крик души? Он сделал по-своему. И сделал правильно. Желать кому-то сдохнуть – последнее дело. Совесть наверняка потом замучает. А так – вышло по справедливости.

Она знала, что не имеет права никому-никому рассказать про свои желания и про то, как они были исполнены. Этого было немножко жаль, но ничего не поделаешь. Ведь самое главное – она теперь не сомневалась: Настоящий Дед Мороз существует!

* * *

– Мам, – спросила смеющаяся Алька, – а летом можно Настоящего Деда Мороза просить о чудесах? Настоящий-то – он же всемогущий, а? Вдруг исполнится желание?

– Летом не получится, – серьезно ответила за Марусю Варя. – Летом только у звезд надо просить. У падающих звезд.

– И не только у звезд, – подхватила Маня, – у гор, рек, лесов и полей. Сбывается. Тоже проверено лично.

В этот миг заверещал Алькин телефон.

– Ой! – сказала она, взглянув на экран. – Не может быть!

Накинув полотенце, дочь мгновенно побежала вниз, в Марусину светелку.

– Дождалась наконец, – обрадовалась Маруся.

– Первая любовь? – догадалась Варя.

– Она самая. Все спрашивала, почему он обещал, а не звонит.

– А ты?

– А что я могу сказать? Отвечала, что не знаю. Я и правда не знаю, как у мальчишек голова устроена. Наверное, всем надо в юности такое пройти. Ждать, думать, не дождаться чего-то.

– Хорошо, когда только в юности ждешь и не дожидаешься. А я и всю оставшуюся жизнь в ожидании провожу.

– Дождешься, Варь. Все будет хорошо. Вот увидишь, – убежденно пообещала Маруся. – Ой, чего вспомнила! Пока Альки нет, слушай. Как раз для тебя история.

– Вы наверняка думаете, что чудес в реальной жизни не бывает!

Маруся в тот далекий день впервые вышла на улицу после изматывающего гриппа с осложнениями. Это же надо, как ее прихватило! На улице теплынь, начало лета. Самое время гулять и радоваться долгому дню, а она вот умудрилась.

Вышла она, чтобы попробовать свои силы. Сил оказалось совсем мало. Сердце бешено заколотилось. Пришлось сесть на лавочку под липой на детской площадке. В отдалении в песочнице тихо возились дети. Немного, точнее трое. Маруся помнила времена, когда сама тут играла. Тогда их собиралась целая куча, ор стоял, шум, визг, гвалт. Ссорились, мирились, дрались, прыгали, висели на перекладине, песком кидались… Она улыбнулась приятным воспоминаниям: с детством ей повезло. Сердце успокоилось. Она закрыла глаза. От липы пахло свежестью и новой жизнью. Есть такие дивные ароматы, обещающие счастье: запах младенца, дерева с молодой листвой, полевых цветов. Обещание вечности в них и – великого смысла, который от людей с их будничной суетой обычно надежно запрятан.

Вот тут-то и прозвучал этот странный вопрос насчет чудес в реальной жизни.

Пришлось открыть глаза и взглянуть в сторону вопрошающей. Слева на скамейке сидела некрасивая, неухоженная женщина неопределенного возраста. Однако глаза ее сияли и полны были жадного интереса к окружающему миру. В том числе, видимо, и к Марусе, случайно оказавшейся в непосредственной близости.

– Вы на меня не сердитесь. Я просто смотрю: вы расстроены чем-то, сидите, чуть не плачете, лицом бледная такая. Ну вот и подумала: этой женщине надо помочь, – приветливо произнесла незнакомка.

Маруся поразилась уверенности некоторых людей, которые делают выводы, совершенно далекие от действительности. Повсюду эти чужие глаза, эти непонятные нахальные вторжения в твою жизнь, эта необходимость что-то говорить, когда хочется просто молча посидеть и собраться с силами.

– Простите, вы ошибаетесь, – пришлось произнести Марусе. – Я не только не расстроена, не только не плачу, напротив – я счастлива и очень всем довольна. А бледность моя оттого, что я долго болела. Гриппом.

Диагноз пришлось добавить на всякий случай. Во избежание дальнейших расспросов. Была надежда, что собеседница поймет и замолчит. Маруся даже снова глаза закрыла, давая понять, что к беседе не расположена. Несколько мгновений длилась тишина. Она даже успела услышать щебетание и возню птиц на ветках дерева.

– Вы точно уверены, что счастливы? – послышался участливый голос.

Неугомонная страшила не собиралась слезать с интересующей ее темы.

– Совершенно уверена! – подтвердила Маруся, не открывая глаз.

– На мой взгляд, главное счастье женщины – это дети, – провозгласила настырная собеседница.

– Согласна, – коротко подтвердила Маруся.

Она специально отвечала предельно лаконично, давая тем самым понять, что не расположена к разговорам. Но некоторым людям такие тонкие намеки непонятны. Отвечаешь – значит участвуешь в обмене мнениями. В дискуссии, можно сказать.

– Вот вы сказали сейчас «согласна», да?

Маруся промолчала. Правда, молчание ее не спасло от продолжения.

– Вы согласны. А у самой у вас дети есть?

В голосе вопрошающей звучало некое торжество, какая-то новая уверенность в том, что уж сейчас-то ее догадка подтвердится: нет у этой бледной слабачки никаких детей.