О том, что Олесе не суждено было увидеть окончание нового сериала, Наталия предпочла девчонке не говорить.

– До скорого! – заявила Наталия и повесила трубку. После чего издала воинственный клич на весь коридор, от которого бедная Матильдочка нервно содрогнулась.

– Извини, мамочка просто рада тому, что все на мази. А ты спи, спи, моя крошка. Мне придется отлучиться, но ненадолго. Надо решить кое-какую застарелую проблемку. Радикальным способом!

Настроение после телефонного разговора с жертвой предстоящего убийства разом улучшилось, Хрипунова отправилась на кухню, чтобы выпить обжигающего черного кофе и выкурить сигарету, что делала крайне редко. Кажется, даже и эту привычку мерзавка Олеся украла у нее и одарила ею главную героиню своего нового романа, назвать которую решила, конечно же, Наталией. Правда, с мягким знаком, а не с «и», но не в этом суть.

Насладившись напитком и сигаретой, Наталия поднялась и принялась готовиться к осуществлению своего плана.

На первый взгляд, сделать так, чтобы человек исчез бесследно, крайне сложно. Потому что всегда предстоит тягомотное избавление от самой главной улики – тела. А сделать так, чтобы человеческое тело исчезло без следа, не так-то легко. Разве что в кислоте растворить!

Однако не так-то легко только на первый взгляд. В действительности существовала масса возможностей сделать так, чтобы тело никогда не нашли. Увы, у нее не было друзей, работающих в крематории или на сталелитейном заводе. Иначе бы она просто сожгла тело Олеси в печи – и дело с концом. Не забыв при всем прочем сунуть в пламя вслед за трупом мерзавки и ее костыли.

Но в этом случае придется ограничиться стандартной могилой в лесополосе. Наталия во время своих путешествий по области присмотрела более чем подходящее место. Местечко было нелюдимое, заросшее, то есть в самый раз. Может, тело рано или поздно найдут, однако наверняка по прошествии многих лет, а то и десятилетий. И не исключено, что на него никто вообще никогда не наткнется.

И Олеся Хрипунова просто элементарно растворится в воздухе. Была такая – и исчезла.

А в подобных случаях самым важным – Наталия знала это, так как досконально изучила вопрос в Интернете – было даже не исчезновение тела. Хотя и оно тоже. Не в кислоте же ей труп Олеси в самом деле растворять! Самым важным было сделать так, чтобы не осталось улик, указывающих на ее причастность к исчезновению Олеси. Точнее, следовало сделать так, чтобы вообще не осталось никаких улик.

И чтобы ничто не свидетельствовало о том, что произошло с девицей. Была – и просто пропала.

Наталия потрепала Матильдочку за ухом, снова взглянула на часы и произнесла:

– Что же, пожелай мамочке удачи! Мне пора!

Не забыв прихватить пакет с кое-какими покупками из гипермаркета (это требовалось для осуществления плана), она вышла из квартиры и направилась к своему автомобилю, припаркованному в подземном гараже. Пользоваться «железным конем» в Москве Наталия ненавидела, постоянно приходилось стоять в пробках.

Открыв багажник, она бросила взгляд на то, что подготовила для предстоящего исчезновения Олеси. Рулон пластиковых мешков, две лопаты, кирку, топор и нож. А также – и это было крайне важно – складную ручную тележку для транспортировки тяжелых грузов.

Например, бездыханного человеческого тела, упакованного в черные пластиковые пакеты.

Наталия вздрогнула, вспомнив, что примерно с таким же набором имела дело и ее тезка, ну, или практически тезка, если не считать мягкого знака вместо «и», в первой части последнего романа Олеси. Ведь по пути от издательства домой она просмотрела рукопись, врученную ей Ингой.

Но это только совпадение, не более того! И вообще, девчонка, конечно же, неспроста наделила ее в романе ребенком. Знала же, противная бестия, что это наиболее болезненный вопрос для Наталии. Она ведь хотела стать матерью, более того, пыталась, но ничего не вышло. В благословенные времена огромных тиражей и соответствующих гонораров она обратилась к врачам, и те вынесли неутешительный вердикт: сама Наталия стать матерью не могла. И посоветовали прибегнуть к суррогатному материнству. Она бы так и сделала, однако сначала раздумывала над этим, а потом не стало денег.

Олеся знала, чем уколоть ее. Что же, так и быть, она закроет на это глаза. Точнее, это Олеся закроет сегодня глаза – раз и навсегда.

Убедившись, что там же имеется пакет с перчатками, Наталия с силой захлопнула багажник и, усевшись за руль, завела мотор.

Да, Олеся просто возьмет и пропадет. Вначале она хотела стать главной свидетельницей, которая бы снабдила полицию информацией о том, что Олеся решила поехать, предположим, к другу по электронной переписке в какой-либо другой город (она бы выдумала, в какой именно, желательно на удалении не меньше тысячи, а то и двух тысяч километров от столицы) и не вернулась.

Или что Олеся решила провести дикарем отпуск, благо что приближалось лето, и не вернулась по истечении согласованного срока в Москву.

Или…

Вариантов опять же имелась масса, и все они были неплохие – но Наталии требовался не просто неплохой, а наилучший! Проблема с подобными надуманными историями заключалась в том, что их можно было проверить. И убедиться, например, посредством изучения данных компьютера Олеси, а также ее мобильного, что ни с каким таким виртуальным знакомым она не переписывалась и ехать к нему за тридевять земель не собиралась.

Тогда бы тотчас возник вопрос: а почему это главная свидетельница утверждает обратное? Она что, пытается сбить следствие с толку?

Тем самым Наталия бы привлекла ненужное внимание к своей собственной персоне и, кто знает, возможно, из разряда свидетельниц перешла бы в разряд подозреваемых. А именно это она и не собиралась допускать.

Конечно же, она встала в пробку, однако в этот раз стояние в столичной пробке не раздражало Наталию. Сделав радио потише, она улыбнулась своим мыслям. Шли последние минуты земного существования Олеси, и это не могло не радовать.

Да и история с поездкой в отпуск тоже хромала. Потому что так же быстро бы выяснилось, что, уезжая в мнимый отпуск, та не взяла с собой денег – то, что у девчонки были счета, причем в разных банках, Наталии, не единожды тайно устраивавшей шмон в квартире своей литературной зомбячки, было отлично известно.

Только вот доступа к чужим деньгам у нее не было.

Вещи, предположим, она бы могла собрать и сделать так, чтобы все выглядело, будто Олеся рванула в отпуск. Однако это бы только возбудило ненужные подозрения у следствия, если бы следствие вообще имело место. Однако всегда следовало исходить из худшего, из наиболее неблагоприятного развития событий, и требовалось подстраховаться.

А если так, то выходило, что в случае детального изучения мнимой истории об отпуске все ниточки привели бы к главной свидетельнице, которая и запустила бы в оборот эту весьма достоверную версию.