Вернувшись домой, Екатерина долго молилась. Заснув во время молитвы, она снова увидела Матерь Божию. Божественный Отрок милостиво взирал на девушку. Он надел ей перстень, сказав: «Не знай жениха земного». Екатерина поняла, что с этого момента она обручена Христу.

Вскоре в Александрию прибыл Максимиан, соправитель императора Диоклетиана. Он обратил внимание на красавицу Екатерину, но не встретил взаимности с ее стороны. Максимиан разгневался на девушку и приказал заключить ее в темницу. Затем он велел ученым людям убедить Екатерину в истинности языческой религии. В течение нескольких дней они излагали перед узницей свои доводы, но Екатерина не приняла их.

Через некоторое время Максимиан послал за Екатериной. На этот раз он стал грозить ей пытками и смертью. Велел принести колеса с острыми зубцами и предать девушку ужасной казни. Но едва только начались мучения, невидимая сила сокрушила орудие пытки, и святая Екатерина осталась невредима. На другой день Максимиан в последний раз призвал Екатерину и предложил ей стать его женой, обещая все блага мира. Но Екатерина и слушать его не хотела. Видя бесполезность всех своих усилий, правитель велел предать ее смерти, и воин отсек ей голову.

Не слишком ли много сходства с Руанским процессом? Прекрасная и разумная девица заточена в тюрьму злым повелителем и вынуждена вести ученые споры. Своим разумом она повергает в прах злую ученость оппонентов, назначенных повелителем. Угроза пытки чудом обращается в ничто. О ком это – о святой Екатерине или о Жанне Дарк? Добавим предположение, что причиной предательства короля Франции стал отказ Жанны ему в любви, – и сходство усилится. Жанна наверняка обратила внимание на эти совпадения. Однако история святой Екатерины закончилась ее гибелью, отсечением головы. Очень возможно, что и Жанна ожидала такого исхода суда. Во всяком случае, она не раз заявляла судьям, что не боится угрозы отрубить ей голову, хотя этим ей никто не угрожал. А в серьезность угрозы аутодафе Жанна до определенного момента не верила.

Могли ли французы сорвать Руанский трибунал?

Райцес указывает простой путь, позволявший французам-арманьякам сорвать процесс в Руане: апеллировать к Базельскому собору, указав на процедурные нарушения, допущенные трибуналом. (Помимо тех, которые перечислены выше, можно отметить нарушение прав Карла VII: его интересы были затронуты непосредственно. Однако никто его там не представлял.) Вполне вероятно, что такая мера позволила бы прекратить процесс. Однако нужно ли это было арманьякам?

Историки с удивительным единодушием утверждают, что трибунал в Руане наносил ущерб Карлу VII. Так ли это? Как показали последующие события, никакого урона королю Франции приговор, вынесенный Жанне, не причинил. О нем вспомнили гораздо позже – когда война уже заканчивалась и Карл VII примерял мантию триумфатора, на которой приговор суда в Руане смотрелся грязным пятном. До тех пор приговор, состряпанный Кошоном со товарищи, лежал тихо, покрываясь пылью. Да, англичане указывали время от времени, что Карла короновала женщина, казненная по обвинению в ереси и колдовстве, но никто это всерьез не воспринимал – именно потому, что процедурные нарушения суда были всем известны. К тому же Карл имел железное прикрытие: приговор суда в Пуатье. Если бы понадобилось, он несомненно дал бы ему ход. Но это не понадобилось.

А вот если бы арманьяки подняли шум и заставили Базельский собор пресечь руанский произвол, Кошон мог бы просто соблюсти формальную процедуру. В конце концов, можно было упрятать Жанну в какой-нибудь монастырь, ввести в состав суда пару-тройку церковников-бургиньонов из Пуатье, приставить к девушке фиктивного защитника (не из числа кошоновских судей) и т. д. Суть процесса от этого не изменилась бы, но арманьякам стало бы гораздо труднее оспаривать его приговор.

Таким образом, сторонники Карла VII могли прекратить Руанский процесс, но отнюдь не были в этом заинтересованы.

В то время как Жанна Дарк боролась против церковных клеветников, а тысячи английских солдат были заняты тем, что сторожили ее, арманьяки получили значительную свободу маневра. Против них действовали, главным образом, бургундцы, армия которых еще только оправлялась после компьенского поражения. Пользуясь фактическим бездействием англичан, несколько французских отрядов вошли в Нормандию – ими командовали Ла Ир, Ксентрайль, Дюнуа и Рец. Целью французских операций было усиление власти Карла VII в Нормандии. Считается, что Ксентрайль предпринял попытку захватить Бедфорда, чтобы обменять его на Жанну, но более никаких операций подобного рода не было. Вполне возможно, что Ксентрайль хотел захватить Бедфорда не для спасения Жанны, а просто ради выкупа.

Известна легенда о том, что Жиль де Рец (Синяя Борода) в день казни Жанны, 30 мая, пытался ворваться с отрядом в Руан, но его подвел проводник. Эта легенда не выдерживает критики. Во-первых, почему разведкой местности занялись только в последний момент? Во-вторых, почему ничего не было сделано 24 мая, когда ее жизни угрожала смертельная опасность, из-за чего ей пришлось отречься? Вероятно, Рец просто придумал эту легенду задним числом. Впоследствии ему пришлось на своей шкуре испытать предательство короля и произвол инквизиторов.

Как мы уже отмечали, процесс в Руане начался без внятных обвинений против Жанны. Материалы, полученные с помощью провокационной «исповеди» Луазелера, годились только для провокационных вопросов, но сами по себе на обвинительное заключение не тянули. Теологические ловушки Жанна обошла блестяще. Однако после месяца изматывающих допросов судьи нащупали несколько подходящих пунктов: отказ Жанны подчиниться церкви (призыв девушки к папе, разумеется, в счет не шел), общение с Голосами, мужская одежда, детские игры у «дерева фей» и падение из башни Боревуара. Последнее рассматривалось теперь не как попытка бегства, а как покушение на самоубийство, притом по наущению Голосов. Была также попытка поставить в вину девушке «пророчество Мерлина», но развития это обвинение не получило, так как граничило с ересью: ведь получалось, что если Жанна одержала ряд побед, то колдун Мерлин более могуществен, чем силы рая, которые, по мнению судей, поддерживали англичан.

Единственный факт, который можно было интерпретировать как ересь, – штурм Парижа в день Богородицы. Однако и за это нес ответственность прежде всего тогдашний главнокомандующий французской армией – то есть Карл VII.

К концу марта были сформулированы 70 пунктов обвинения. 27 марта они были зачитаны Жанне. Основная часть дела была судьями выполнена: обвинение худо-бедно появилось. Появился и формальный обвинитель – Жан д’Эстиве. Защитника, разумеется, по-прежнему не было. Но и без защитника Жанна разнесла обвинения в пух и прах. Большинство из них, как выяснилось, были основаны на искажении ответов Жанны, а другие слишком политизированы. 2 апреля Кошон забраковал вариант Жана д’Эстиве и поручил Николя Миди разработку новой версии. Прежние 70 статей обвинения превратились в 12. В этом варианте обвинения – «Двенадцать статей» – использовались, главным образом, вольно интерпретируемые ответы Жанны по таким вопросам, как признание полномочий церкви, ношение мужской одежды, игры у «дерева фей», общение с Голосами и попытка бегства из Боревуара. Некоторые из этих обвинений сами тянули на ересь: например, утверждая, что у «дерева фей» могла присутствовать нечистая сила, обвинитель тем самым оспаривал действие святой воды, с помощью которой феи были когда-то изгнаны.