улице Ансар. – Без мыла влезут, а ты потом отдувайся. Что теперь делать?» Для Богданова, как для любого офицера, выполнение данного обещания являлось делом чести, поэтому не думать об обещании он не мог.

«Думай, подполковник, шевели извилинами, не может быть, чтобы не было способа выйти из сложившейся ситуации, – лежа на кровати, подгонял себя Богданов. – Думай, каким образом заставить повстанцев выполнить то, чего хочешь ты». Он ворочался с боку на бок, закрывал глаза ладонями и снова открывал, зарывался головой в подушку и отбивал ладонью такт по стене, но ничего не помогало. Голова была пуста. «Да что же это за дело такое заколдованное, – в сердцах подумал Богданов. – С самого начала ведет нас туда, куда само пожелает. На базу и то по воле случая попали. Неужели американские агенты так тщательно продумали детали операции? Неужели люди из правительства, поддерживающие американских агентов, умнее и дальновиднее Муаммара Каддафи? Тогда почему не они сейчас у власти?»

Этот вопрос вывел Богданова на новый виток размышлений. Главный государственный орган Ливии – Совет революционного командования состоял из двенадцати ливийских солдат. Совет был создан сразу после свержения ливийской монархии в 1969 году, но его состав четыре месяца держался в тайне. Полный список лиц, входящих в дюжину соправителей Ливии, был опубликован только десятого января 1970 года. В состав Совета вошли исключительно люди, особо приближенные к Муаммару Каддафи. Они же заняли высокие посты в государственной системе исполнительной власти. Абдель Салам Джеллуд, Абу Бакр Юнис Джабер, Омар Мохейши, Абдель Муним ат-Тахир и другие, менее известные фамилии, но именно в их числе и находится предатель. Тот, кто решил, что после свержения монархии власть была поделена несправедливо. Но как узнать, кто оказался предателем? И тут Богданова осенило.

– Я знаю, что нужно делать, – вслух произнес он, поднимаясь с постели. – Хватит лежать, Богданов. Пора выводить врагов на чистую воду.

Он спустился в подвал и вызвал на связь Алика. Через пятнадцать минут у них состоялся разговор, а без четверти семь вечера на радиостанцию города Триполи прибыла группа людей в составе двух военных, представителя административного аппарата и инспектора по делам радиовещания. Радиостанция работала до семи, и к этому часу на рабочих местах оставались только технический персонал и пара дикторов. Инспектор потребовал «ответственного смены», но сотрудники из техперсонала объявили, что подобной должности в штате нет.

– Кто же тогда выполняет обязанности ответственного лица в отсутствие начальства? – строгим голосом потребовал ответа инспектор.

– В этом нет необходимости, – отвечать взялся рослый ливиец лет тридцати. – Но если нужно, мы можем вызвать инженера или режиссера новостных программ. Обычно они занимаются вопросами инспекции. Вы ведь приехали с инспекцией?

– А на что это похоже? – инспектор сердито сдвинул брови. – То, что начальство отсутствует, первый минус в вашей работе и, как я полагаю, далеко не последний.

– Мы сейчас их вызовем, – снова предложил рослый ливиец.

– Оставайтесь на местах, из комнаты никому не выходить до особого распоряжения, – приказал инспектор, и тут же двое военных демонстративно положили правую руку на кобуру. При виде такой реакции технический персонал мгновенно сник, после чего ни один сотрудник голоса уже не подавал до самого конца проведения инспекции.

Инспектор и представитель административного аппарата начали обходить помещения радиостанции, а двое военных остались караулить технический персонал. Их подопечные сидели смирно, военные расслабились и завели между собой разговор.

– Шакир, как думаешь, найдут подтверждение? – вполголоса спросил первый военный у своего товарища.

– Если тут что-то действительно есть, обязательно найдут, Азат, – уверенно ответил второй. – Инспектор дотошный, он на таких обысках руку набил.

– Не верится, чтобы кто-то с радиостанции поддерживал их, – с сомнением произнес Шакир.

– Да брось! Они же журналисты, сенсациями кормятся, а тут такое! – возразил Азат.

– И все же, идти против самого…

– Заткнись, Шакир. – Азат бросил предупреждающий взгляд в сторону притихших сотрудников. – Услышат, тогда тебе не поздоровится.

– Да что я сказал? – Шакир заговорил чуть тише, но было видно, что предостережение друга особо на него не подействовало. – Ты посмотри на них, сидят как пришибленные. Они сейчас, кроме стука своего сердца, ничего не слышат. И потом, они мелкие сошки, все равно ничего не поймут.

– Вот из-за таких мелких сошек нам и приходится разгонять демонстрации и митинги, – снова возразил Азат. – Сейчас они мирно сидят на скамейках, а послезавтра, во время выступления, будут забрасывать лидеров камнями у ворот Красного дворца.

– Почему у ворот дворца? Разве выступление будет не на Центральной площади? – от удивления Шакир возвысил голос.

– Да заткнись ты, – снова шикнул на него Азат, но не удержался и добавил: – Сегодня все поменяли, сам знаешь, из-за чего.

При этих словах Азат кивком указал на дверь комнаты, в которой скрылся инспектор, а Шакир понимающе кивнул. Разговор сошел на нет, а через некоторое время вернулись инспектор и представитель аппарата. Ни слова не говоря сотрудникам радиостанции, они направились к выходу, взмахом руки показав военным, чтобы следовали за ними.

Выйдя из дверей радиостанции, группа прошла до поворота, где стоял микроавтобус. Увидев приближающуюся группу людей, водитель завел двигатель, все быстро расселись по местам, и машина тронулась. Только тогда в салоне заговорили.

– Вроде все прошло гладко, – произнес тот, кого называли Азат.

– С машиной можно было не утруждаться, ни один из сотрудников радиостанции даже попытки не сделал встать и посмотреть, на чем мы приезжали, – заметил инспектор.

– Предосторожности лишними не бывают. Но я думаю, в этот раз вы правы, все прошло как по нотам, – заметил Азат и широко улыбнулся. – Хороший спектакль, Алик. На сцене московского МХАТа вам гарантировано признание зрителей.

– Мои ребята покруче ваших актеров будут, – произнес Алик, который всего несколько минут назад играл роль строгого инспектора, и все дружно рассмеялись.

Идея с инсценировкой пришла в голову Богданова совершенно неожиданно. Он не слишком надеялся, что Алик поддержит его идею, но, вопреки ожиданиям, тот неожиданно быстро согласился. Богданов в общих чертах описал, какого эффекта хочет добиться, и остальное Алик устроил сам. Подобрал человека на роль представителя аппарата и еще одного на роль любопытного вояки Шакира. Роль сдержанного Азата решено было отдать Богданову, сам же Алик предстал перед людьми с радиостанции в образе строгого инспектора. За рулем микроавтобуса, на тот случай, если что-то пойдет не по плану, они оставили уже знакомого Богданову Абдула Хакима Фаража. В инсценировке он не участвовал, но был готов сорваться с места в ту же минуту, как только запахнет жареным, и это придавало всем уверенности.

– Как думаете, сработает? – задал вопрос Алик.

– Должно сработать, – уверенно произнес Богданов. – Жаль,