– Это правда, Слава. Тебе присвоено очередное звание, полковник!

– Так что же вы сразу не сказали?

– Хотел насладиться реакцией, – признался Старцев. – Вот и насладился. Чуть обратный ход твоему повышению не дал, так насладился.

– Простите, товарищ полковник. Я же не знал!

– Ладно, проехали. Как ощущения, полковник?

– Отличные! А я думаю, что это Коля Орлов такой загадочный, – вырвалось у Богданова. – Ох, простите, товарищ полковник.

– Да ладно, отставить официоз. Скажи лучше, когда звездочки обмывать будем? – Старцев довольно потер руки. – Парни твои до потолка прыгать будут. Твое повышение им на руку, так и их быстрее продвигать станешь.

– Обмывать в воскресенье, – не задумываясь, ответил Богданов. – Ангажирую у Дубко дачу, там и отметим. Заодно с невестой Коли Дорохина познакомимся, а то он два месяца с ней встречается, а от нас скрывает.

– Невеста? Это хорошо. Для разведчика важен надежный тыл, верно, Слава?

– Так и я о том. Соберемся все вместе, посидим за столом. Нечасто нам такая возможность выпадает.

– Отличная мысль, – поддержал Старцев. – А я распоряжусь, чтобы Иванько подготовил свою колымагу. Отвезет вас туда и обратно.

– Кстати, насчет колымаги, – протянул Богданов. – Григорий Иванько лучший механик-водитель во всем автопарке ПГУ, а его железный конь ходит уже с шестьдесят второго года без смены. Всем водителям автобусы поменяли, кроме него. Нельзя ли как-то посодействовать, чтобы нашей группе транспорт обновили?

– Да, Богданов, умеешь ты момент испортить, – произнес Старцев и рассмеялся. – То, что за своих людей радеешь, – это хорошо. Ладно, будет твоему Иванько новый автобус. Может, для группы что-то попросить хочешь, или состав сменить? Проси, пока я добрый.

– Состав меня вполне устраивает, товарищ полковник, – подумав, ответил Богданов. – А вот насчет премии парням или дополнительной недельки отпуска подумать стоит.

– Не наглей, Богданов, – Старцев притворно нахмурил брови. – Прибавки жалованья не жди, а по поводу выходных так и быть, понедельник после встречи на даче Дубко можете не выходить.

– Если очередное задание на голову не свалится, – заметил Богданов.

– Именно так, полковник. Если не свалится, – подтвердил Старцев. – Так, говоришь, парни тебя устраивают? И новички?

– Какие же они новички, товарищ полковник? У каждого на счету уже по шесть операций, и все успешные. Каждый из них хорош по-своему, и менять я никого не собираюсь.

– Так-таки и каждый? – Старцев хитро смотрел на собеседника.

Богданов задумался. В голове всплыл его разговор с Лепилиным. Вернувшись в Москву, Алексей приехал к Богданову домой, долго мялся у порога, не решаясь пройти, но в итоге ему пришлось открыться и рассказать, что привело его к командиру в выходной день.

– Я решил подать рапорт о переводе, – на одном дыхании выложил Лепилин.

– Тебе у нас не нравится? Работа сложная, командировок много? – помолчав, спросил Богданов.

– Дело не в этом. Работа мне нравится, и против командировок я не возражаю, только не сложилось у нас, товарищ подполковник. – Лепилин старался не смотреть Богданову в лицо. – Я понимаю, что сам виноват, но от этого не легче. Возможно, на новом месте я не допущу ошибок, подобных тем, что допустил, работая в спецподразделении «Дон». Поверьте, выводы я сделал.

– Так если выводы сделал и работа нравится, почему не остаться?

– Потому что не хочу, чтобы на каждой операции вы решали, можете ли доверить мне выполнение задание или я снова проявлю самовольство.

– Ты о Ливии сейчас? – догадался Богданов. – О том, что проник в автомобиль «оппортунистов» и уехал в Бенгази, не предупредив группу?

– Вы сами все знаете, товарищ подполковник.

– У нас не было возможности обсудить твое решение, – проговорил Богданов, – иначе ты бы знал, что и я, и все ребята пришли к выводу, что твое решение было верным. В конечном итоге именно те данные, которые ты получил, находясь на базе в Бенгази, стали решающими в положительном исходе операции. Да, решение было спонтанным, но именно такие решения влияют на ход событий. Это не промах, Алексей, а оправданный риск. Вот послужишь в группе подольше, поймешь, что я имею в виду. А теперь поезжай домой, отдохни, расслабься и про перевод забудь. Я тебя не отпущу, Леха, да ты и сам через месяц не захочешь уходить. Наша работа затягивает.

Лепилин поднял на Богданова взгляд, полный благодарности.

– Спасибо, товарищ подполковник!

– Иди, Леха, все будет хорошо.

Богданов не заметил, как пауза затянулась. Он сидел в кабинете полковника Старцева и улыбался. Старцев с любопытством наблюдал за сменой эмоций на лице подчиненного.

– Приятные воспоминания? – прервал он молчание.

– Что? – Богданов очнулся. – Да, Николай Викторович, весьма приятные.

– Знаю. Получить готового спеца в команду приятно, но вылепить из ершистых и неловких желторотиков матерых разведчиков – куда приятнее! Иди, полковник, обрадуй семью.

Богданов попрощался и вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, он размышлял над словами полковника. «И как ему удается без слов уловить суть моих мыслей? Ведь я не говорил, о чем думаю. Говорят, в свое время Старцев был первоклассным разведчиком. Видно, чутье вещь такая, что кабинетной работой его не подавить. А слова его верные: Лепилин хоть и капитан, а в нашем деле желторотик. Но операция в Ливии его многому научила. Сейчас я в нем уверен, как в самом себе. Правду говорят: жизнь – удивительная штука, никогда не знаешь, какой сюрприз она тебе преподнесет!»

За размышлениями Богданов не заметил, как оказался у пропускного пункта. Он отметился у дежурного и вышел на улицу. Окинул взглядом площадь, и сердце затопила теплая волна. На противоположной стороне площади стояли его товарищи. Дубко призывно махал рукой, в которой была зажата бутылка шампанского. Казанец весело улыбался, глядя в видоискатель новенького фотоаппарата. Остальные, окружив Дубко, тоже улыбались. «И об этом позаботился, – подумал Богданов. – Ай да Старцев, сукин ты сын! Значит, еще повоюем!»