что нельзя было поставить «жучок» на телефон, сейчас бы уже знали, каков результат.

– Слишком опасно, – ответил Алик. – После нашего появления они наверняка проверят помещения на предмет обнаружения «жучков». Мы имеем дело с профессионалами.

– Согласен, потому и не настаивал, – сказал Богданов.

– И что теперь?

– Будем ждать, – пожал плечами подполковник. – Если завтра поступит жалоба на несанкционированную инспекцию, значит, человек, с которым у организации оппозиции договоренность насчет выступления, всего лишь мелкая сошка, которая должна открыть доступ к радиостанции. И тогда реакция проявится в действиях военных на базе в Бенгази или Сирте. Если же жалобы не будет, значит, человек напрямую связан с кем-то из приближенных Каддафи. Он не захочет привлекать внимания к радиостанции и промолчит, но тогда послезавтра военные с базы окажутся у ворот Красного дворца, готовые действовать. При любом раскладе мы в выигрыше. После нашей выходки они обязательно зашевелятся.

– Куда сейчас? – спросил Алик.

– На улицу Ансар, – ответил Богданов. – Предупрежу своих, потом поеду в Сирт. Завтра они действовать не будут, так что на подготовку у нас не меньше суток.

– Уверен, что помощь не нужна?

– Думаю, мы справимся, но за предложение спасибо, – поблагодарил подполковник.

– Одно дело делаем, – спокойно произнес Алик.

Абдул Хаким высадил подполковника у дома на улице Ансар и уехал. Войдя в дом, Богданов сразу направился в подвал. В первую очередь он связался с Бенгази. Там на пункте связи дежурил Казанец.

– Здорово, Юрок, – поздоровался Богданов. – Сегодня на базе должно начаться движение.

– Что-то случилось? – поинтересовался Казанец.

Богданов рассказал о посещении радиостанции.

– Отличная идея, – похвалил Казанец. – Надеюсь, это расшевелит американцев, а то сидим здесь как проклятые, а с их стороны никаких действий.

– Будут тебе действия. Сейчас поезжай к Дорохину и предупреди. На связь выходим в двадцать три часа. Дальше каждые два часа докладывать обстановку.

С майором Дубко связаться оказалось сложнее. Трижды Богданову приходилось набирать нужный код, прежде чем Дубко снял трубку.

– Слушаю, – коротко сказал он.

Богданов снова обрисовал ситуацию, предупредив, чтобы бойцы были начеку.

– Подмечай каждую мелочь. К Каддафи могут прийти в любой момент, и не только к нему. Постарайся проследить и за его помощниками. В двадцать три часа постарайся выйти на связь. Возможно, к этому времени я получу информацию либо из Бенгази, либо от Алика. Следующие сутки он в усиленном порядке будет отслеживать все разговоры в здании государственного аппарата. Для тебя эта информация тоже лишней не будет.

– Понял, командир. В двадцать три ноль-ноль я буду на связи, – отчеканил Дубко.

– Как у вас там обстановка? – голос Богданова смягчился. – Парни держатся?

– Все отлично, Слава, – произнес Дубко. – Уфимцев и Лепилин немного заскучали, а Зуйков весь на эмоциях, ему в апартаментах ливийского лидера очень даже комфортно. Как восторженный ребенок, честное слово.

– Ну, это тоже неплохо. Главное, чтобы, кроме тебя, его восторженность никому в глаза не бросалась, – Богданов улыбнулся, мысленно представив, как Зуйков удивленно таращится на вычурные одеяния эксцентричного лидера и провожает взглядом его не менее эксцентричную свиту. – Пока инцидентов не было?

– Никак нет, все тихо.

– Завтра вам придется разделиться, – предупредил Богданов. – Нужно тщательно проверить периметр у Центральной площади. При встрече Председатель Совета Министров выразил опасение, что на этот раз «оппортунисты» воспользуются услугами снайпера. Лично я так не думаю, но перестраховаться не помешает.

– Сделаем, командир, – заверил Дубко.

– Тогда до связи.

Богданов бросил трубку и тут же снова поднял ее. Набрав нужный номер, услышал голос помощника полковника Старцева майора Яковлева.

– Богданов на проводе, – привычно произнес подполковник. За последние несколько дней эта процедура вошла в привычку, так как связь с Москвой приказано было держать круглосуточно.

– Слушаю вас. – Несмотря на то, что по должности Яковлев занимал более высокое положение, звание обязывало его соблюдать субординацию. – Есть новости?

– Пока тихо, но мы кое-что предприняли. – Богданов коротко рассказал о событиях минувшего дня. – Теперь остается только ждать, товарищ майор.

– Уверены, что поступили правильно, устроив провокацию? – после короткой паузы задал вопрос Яковлев. – Если вы просчитались, реакция ливийцев может оказаться непредсказуемой.

– Считаете, я должен был получить разрешение на свои действия? – усмотрев в словах майора скрытый подтекст, спросил Богданов.

– Такая возможность у вас была, – уклонился от прямого ответа Яковлев.

– Пока бы вы согласовывали действия по всем инстанциям, мы бы упустили время, – заявил Богданов. – А его и так мало. Я посчитал риск оправданным и готов ответить за свое решение.

– Я доложу наверх, – с плохо скрытой досадой произнес Яковлев. – Еще что-то?

– Думаю, результаты получим уже к полуночи. В это время и выйду на связь.

– Хорошо, буду ждать, – сухо проговорил Яковлев.

– Послушайте, майор, – Богданов резко сменил тон. – Хорошо сидеть в тепле и анализировать чужие действия. У меня же здесь как на передовой, давят со всех сторон, а ответственность только на мне. Если я каждый свой шаг стану согласовывать с Москвой, то и за месяц не управлюсь.

– Не лезьте в бутылку, товарищ подполковник, – голос Яковлева изменился, в нем появились сочувствующие нотки. – Поймите и вы меня. Мне дали приказ: согласовывать все ваши действия с полковником. Только вы мне в этом совсем не помогаете! На звонок мне у вас ушло бы не более пяти минут, на согласование с полковником еще столько же, но у нас обоих тылы были бы прикрыты. Вы с этим согласны?

– Не согласен, майор, – уступать Богданов не собирался. – В нашем деле порой пять минут стоят целой жизни. В своих действиях я уверен, вот все, что вам нужно знать и что требуется донести до вышестоящего начальства. Всего хорошего, товарищ майор.

Богданов в очередной раз бросил трубку. Поднявшись, он вышел из дома, сел в машину и поехал в город Сирт. По дороге к базе «оппортунистов» он продолжал думать о неприятном разговоре с майором Яковлевым. Самое неприятное в нем было то, что слова Яковлева являлись отголоском его собственных мыслей. Он вовсе не испытывал уверенности в том, что поступил правильно, организовав провокацию на радиостанции. Но что еще он мог поделать, если ситуация была словно замороженная. Время поджимает, Косыгин наседает, парни изнемогают от безделья, а он, подполковник КГБ, не может придумать, как выйти из тупика!

Майору Яковлеву он сказал, что пожалел времени, поэтому и не доложил о планируемой провокации. Это была не вся правда. В глубине души Богданов понимал, что подобный план Москва не одобрит. Он и сам до конца не верил в положительный исход авантюры с проверкой, чего же ждать от высоких чинов? Просто другого плана у него не было, а сидеть сложа руки, когда на кону