2 апреля Врановский докладывал: «На моем участке вся инициатива в моих руках; мои разведчики с гораздо меньшими силами все время сбивают заставы противника, конная разведка все время находится под хуторами Матвеев – Ягодный. В общем замечается у противника неуверенность в действиях; необходимо энергичное наступление для закрепления инициативы в наших руках»[209].

Однако вскоре неустойчивость полка стала проявляться. 9 апреля полк вел наступление на хутор Матвеевский. Прикрывавший левый фланг 2-й заградительный отряд отошел, фланг оголился. Казаки Отдельной повстанческой бригады перешли в контратаку, и в прошлом надежный полк бросился бежать, бросая шинели и ботинки.

К этому времени в полку уже был составлен заговор с целью перехода на сторону повстанцев. Во главе заговора стоял командир полка Врановский, его помощник Волков, командир 3-го батальона Дубровин. Комиссар полка Чернышев не проявил бдительности.

Впоследствии выяснилось, что во время боев 9—10 апреля «кадеты посылали делегатов к сердобцам и говорили, за что воюют». Во время переговоров Врановский поставил условие, что в случае перехода к повстанцам он останется командиром полка. «На это кадеты согласились»[210].

Еще до сдачи, 11 апреля, заговорщики арестовали комиссара и вечером отправили его в Еланскую, в расположение казаков. В ночь с 11 на 12 апреля произошел «переворот». «Командир 3-го батальона Дубровин… собрал батальон и объяснил, что полк окружен, иного выхода нет, кроме как сдаться в плен»[211].

Расследование установило причину перехода: «Агитация командного состава, в частности командира полка Врановского и командира 3-го батальона Дубровина. Они открыто, в конце концов, приказывали переходить на сторону казаков. Агитация заключалась в лозунгах: “Мы и казаки за Советы, но против коммунистов-грабителей, против коммуны, расстрелов. Восставшие кругом нас казаки – не кадеты. Да здравствует свобода слова, печати и народное правление”… Указывалось одному батальону, что другой-де уже перешел на сторону казаков. Не все сердобцы-красноармейцы хотели переходить на сторону восставших, было брожение»[212].

Мятежники захватили Усть-Хоперскую, хутора Рыбный, Боерак-Попов и переправу у хутора Ярского.

Сердобцы арестовали командира находившейся рядом противосамолетной батареи. Были арестованы, пытаны и расстреляны три комиссара Особого отдела: Меркулов, Серебров и Буланцев и предревкома Усть-Хоперской станицы Грачев. Все это производилось «своими силами». Некий «Юзик», ординарец и разведчик, пытал их, вставлял в рот нагайку и вертел.

Комбриг Л.И. Лозовский, ехавший по сдаче должности в Усть-Медведицкую через хутор Ярский, был арестован на переправе и расстрелян после допроса конными разведчиками Сердобского полка (предварительно избит прикладами).

Местных коммунистов – всего 15 человек – сердобцы выдали повстанцам, но пока тех пригнали в Вёшенскую, в живых осталось 5 человек[213].

В Усть-Хоперской сердобцы перехватывали все телеграфные разговоры между штабом фронта (г. Козлов), штабом 9-й армии (станица Морозовская) и штабом экспедиционных войск 9-й армии (станица Усть-Медведицкая).

Еще 11 апреля 2-й заградительный отряд получил приказ Врановского, как командира боевого участка, занять хутор Ярский. Хутор был занят, но через три часа оставлен, так как отряд не получил поддержки, причем солдаты отряда бросили 20 винтовок и 2 ящика патронов.

Ночью отряд получил приказ Врановского перейти в Усть-Хоперскую. Около 7 часов утра он был окружен там сердобцами под командованием командира 1-го батальона Слезкина. Слезкин предложил сдать оружие и после разоружения сказал, что ночью полк вошел в соглашение с казаками, и предложил присоединиться[214].

Следствие выяснило, как происходило разоружение. Утром к штабу 2-го заградительного отряда подъехали 4 ординарца Врановского, спросили, здесь ли штаб, и уехали. Потом приехали другие ординарцы, выставили 3 пулемета возле штаба и велели командиру отряда Голубинскому следовать за ними.

Комиссар отряда и помощник командира смешались с толпой, которую агитировал один из батальонных командиров Сердобского полка, вышли на улицу и пошли в разные стороны. Помощник командира пришел в Усть-Медведицкую, в штаб экспедиционной дивизии, комиссар исчез.

Сердобцы шли по квартирам с телегой и собирали оружие, угрожая гранатами. Кто бежал, того расстреливали.

Вечером сдавшихся бойцов 2-го заградительного отряда поставили в цепь через 3–4 человека между сердобцами, впереди стала казачья цепь, чтоб не перебежали[215].

После разоружения 2-го заградительного отряда в Усть-Хоперскую вошли две сотни казаков и устроили общий митинг, на котором предложили послать делегацию к гарнизону станицы Усть-Медведицкой с предложением перейти на сторону повстанцев[216]. Командованию повстанцев была послана телеграмма: «Я, командир 4-го Сердобского полка, от имени всех солдат приветствую братьев – восставших казаков и ныне со своим славным полком присоединяюсь к рядам доблестной армии восставших. Ст. Усть-Хоперская занята мною. Комиссары переловлены и расстреляны. Веду бой с красными. Жду распоряжений. Врановский»[217].

Далее Врановский послал за батальоном лыжников и 3-м заградительным отрядом, как бы прося помощи от мятежников, те выслали вперед разведчиков, которых Врановский уговаривал перейти на сторону повстанцев, говоря им, что будут воевать за советскую власть, но против коммунистов, грабежей и расстрелов. Прибывшие части не согласились перейти на сторону казаков, завязался бой…

Перешедшие сердобцы до 13 апреля старались скрыть факт измены и подтверждали в телеграфных разговорах с командармом-9, что 12 апреля вели бой, потеряли 50 бойцов убитыми и 60 ранеными, а Врановский – убит в бою[218]. Лишь в ночь на 13 апреля бежавшие бойцы 2-го заградительного отряда сообщили: «Сегодня в ночь 204-й полк собрал митинг и решил перейти к казакам; батарея присоединилась к ним. Наш отряд разоружен…»[219].