– Люда, я вернусь, как только встану. Обещаю! Артур дома?

– Нет. Он на дежурстве.

***

Артур воспринял все спокойнее, чем я.

– То, что он принял решение сам, это уже огромный сдвиг! – сказал Данилов.

– А если, все напрасно? – не выдержала я. – И там ничего нет! Или ничего не изменится! Артур! Это же убьет его! И уже никто не сможет его вытянуть!

– Ты столько времени верила, что он сможет встать на ноги, а сейчас, когда Руслан сам готов бороться, ты сомневаешься?

– Не знаю. Я верила, что ему помогут в Москве, а не в каком-то Отреченском! Господи! Да мне одно название уже не нравится! И где я потом возьму столько денег, если ничего не выйдет?!

– Людмила, деньги у тебя будут. Я всегда могу продать машину и квартиру, если это будет нужно. Поэтому это тебя вообще не должно волновать! И потом, у нас есть еще родители и бабушка. Они точно не останутся в стороне. В любом случае, если не Отреченское и не Москва, то есть еще и заграница.

– Ты еще скажи, что есть другая Галактика, где изобрели эликсир молодости!

– Возможно. Но мне пока не известно. Надо будет прогуглить.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Нужно идти вперед, а не думать, где найти возможности.

Наверное, он прав. Но мне было сложно это принять. И все время я была на пределе.

Первые сложности возникли, когда эта безумная троица все-таки добралась до села. Евлампий Лаврентьевич оказался не дряхлым сухим старичком, а вполне здоровым крепким мужчиной, которому больше шестидесяти дать было нельзя. А дело было в том, что он наотрез отказался «принимать» в своем доме Татьяну! И никакие доводы не помогали. Дед оказался старой веры, и принять незамужнюю женщину претило его принципам! Татьяна уже была готова снять у местных комнату, но тут не согласился Руслан. И эти двое просто расписались в местной администрации! Без свидетелей, без матери Татьяны, без друзей! Один отец невесты присутствовал при этом! И то ему просто повезло!

После того, как вредному деду предъявили документ, о том, что они муж и жена, он совсем по-другому начал относиться к Танюхе. Со всем уважением и почестями. И самое лучшее место выделял именно ей, а не ее, теперь уже, мужу! Наверное, считал ее женой декабриста.

Потом Танюха в истерике звонила, что этот дед сжег весь запас ее коктейля!

– Люся! Он все сжег! Я специально закупила больше! А он! В печку! Сказал, что даже в землю вредно это закапывать! А я стояла и смотрела, как горят мои деньги, моя фигура! Потому что он «не позволит в своем доме травиться»!

Потом очередь дошла до гормональных таблеток бедной Танюхи, которые тоже хорошо горели в печи! Потому что у каждой женщины есть определенной количество положительных овуляций, данное ей природой. У кого-то больше, у кого-то меньше. А кому-то дан всего один шанс! И, если женщина их все использует в пустую, то есть, предохраняясь, то потом уже ничто, и никто не поможет ей забеременеть. А Татьяне, которая «травила себя» чуть не с семнадцати лет, природа дала совсем ничего, и у нее остался всего раз! И если она его пропустит, то своих детей у нее уже не будет! Как уж «видел» это дед, оставалось загадкой!  Но это ввело в шок мою подругу, и заставило задуматься моего брата, которые еще явно были не готовы к тому, чтобы стать родителями. Дед заваривал специально для нее чай, чтобы вывести всю дрянь из ее организма, к определенному периоду.

Еще он требовал соблюдать дни чистоты. И чтобы никаких сексуальных контактов в эти дни не было! Ни физических, никаких! Чтобы тело было готово к чему-то там высокому! Татьяна только хмыкала, что ничего кроме повышенной возбудимости от воздержания не получится, но соблюдала все правила. Кстати Руслан в эти дни спал на полу, отдельно от жены. Даже так! Именно на полу, хотя свободное место было! Я даже думать не хочу, как его потом поднимали!

Евлампий Лаврентьевич никогда не разрешал Татьяне присутствовать на сеансах лечения мужа. Объяснив это тем, что нечего женщине знать мужские слабости! А Руслан не мог ничего рассказать ей, потому что дал слово. Поэтому я не представляла, как и что там с Русланом. А еще Воскресенский запретил отцу Татьяны «носить» Руслана на спине. Руслан должен был сам передвигаться. Поэтому с одной стороны его держала Татьяна, а с другой ее отец. А Руслан должен был сам переставлять ноги, даже если и не мог на них опереться. Поэтому совсем короткий путь от процедур, как называла их Татьяна, до комнаты, где они жили, был по-настоящему долгим и тяжелым мучением для моего брата.

Они жили в этом же доме, что и сам хозяин, но в другом его крыле. Дом был одноэтажный, но очень большой. Дед уже давно жил один. К нему приходила женщина, Варвара Ильинична, которая готовила еду. Татьяну он к плите не подпускал. Татьяна говорила, что она долго привыкала к вкусу той пищи. Но ничего другого есть не разрешалось! Руслан же почти ничего не ел. Он слишком уставал, и у него не оставалось сил даже на еду. Но Воскресенский не видел ничего в этом плохого. Необходимые отвары Руслану приносила Варвара Ильинична, которая следила, чтобы Руслан их выпил.

Потом дед освободил Руслана на неделю, заявив, что тому нужно побыть с женой. Потому что «другого» периода, благоприятного к зачатию, у них не будет. И Соколовы приняли решение, что ребенок им нужен.

И после этой недели дед не разрешал Татьяне поднимать Руслана. К нему стал приходить молодой здоровый парень. Он появлялся только тогда, когда нужно было довести Руслана. И Татьяна серьезно стала подозревать деда, что не так уж он и негативно относится к услугам связи и интернета.

Ровно через три месяца Евлампий Лаврентьевич заставил Татьяну съездить в ближайший районный центр и встать на учет. Потому что бумажную бюрократию никто не отменял. Беременность подтвердилась. Татьяна сдала все анализы, УЗИ, но больше никаких предписаний, кроме тех, что давал ей Воскресенский не выполняла.

Руслан с каждым разом все увереннее передвигал ноги. Но они были очень слабы и совсем его не держали. Поэтому к тому, что он работал с Евлампием Лаврентьевичем, добавились и физические упражнения, которые самостоятельно Руслан выполнять не мог. Татьяну же категорически не подпускали ни к чему тяжелому. Единственное, что ей разрешалось, это делать массаж ступней.

И вот спустя почти шесть месяцев, как они здесь жили, Татьяна, как обычно массировала пальцы ног своего мужа, как вдруг Руслан попросил:

– Танюш, не щекоти!

– ЧТО?!

Татьяна подумала, что ей послышалось, и она провела пальцем по всей длине ступни Руслана.

– Тань, ты издеваешься? Щекотно же! – но увидев слезы на глазах у своей беременной жены, тут же воскликнул:

– Танюш, ты чего?! Прости, не хотел на тебя накричать! Танюш, прости! – он осторожно притянул к себе жену, стараясь успокоить ее, но слезы не переставали. – Тань, я дурак! Я не хотел тебя обидеть! Прости меня, любимая моя!

– Руслан, ты сейчас, правда, почувствовал, что тебе щекотно?