правлению Сасанидов. Исламская империя на пике своего расцвета являлась огромным сплавом культур и языков, она простиралась от аль-Андалуса (так назывался Пиренейский полуостров при мусульманском правлении) на западе до провинции Ифрикия (Северная Африка), покрывала бо́льшую часть Западной Азии и заканчивалась в долине Инда на востоке.

Подобно тому как первые христиане заимствовали образы у Римской империи, приспосабливая их под себя, так же ислам смотрел на Византию и Персию, адаптируя их образы к требованиям своей новой веры.

Одно из самых ранних заимствований стало и наиболее наглядным. Через несколько лет после завоевания мусульманским арабским войском священного города Иерусалима по приказу омейядского халифа Абд аль-Малика там была построена мечеть, ознаменовавшая победу ислама над христианством и иудаизмом, ведь обе эти религии считали Иерусалим священным городом. Мечеть Купол Скалы была выстроена на широкой каменной террасе, где когда-то стоял Храм Соломона, разрушенный вавилонянами, затем римлянами. Из оставшихся камней, предположительно, и был сложен фундамент для мечети. Это было древнее священное и оккультное место: оно считалось местом рождения Адама и местом (скалой), куда привел своего сына Авраам, чтобы принести в жертву Богу. Мусульмане же почитают его как место, откуда Пророк совершил свое ночное путешествие на небеса, поэтому вокруг этого широкого и плоского каменистого выступа Абд аль-Малик и возвел свою купольную мечеть[142].

Купол Скалы. 690. Иерусалим

От византийской церковной архитектуры Купол Скалы заимствует купольную, центрическую структуру, окруженную восьмиугольной колоннадой, как в Великой церкви — «золотом октагоне», построенном Константином в Антиохии, — а также богатое мозаичное убранство интерьера. Находясь внутри, можно вспомнить базилику Сан-Витале в Равенне, также обильно украшенную мозаикой, или христианский мавзолей святой Констанции в Риме. Однако, в отличие от византийских церквей, наполненных образами императоров, святых и мучеников, в Куполе Скалы нет ни одного изображения человека или животного. Сине-золотыми плитками мозаики выложены длинные цитаты из Корана, а на других многокрасочных мозаичных панно зеленым по золоту и перламутру вьются листья аканта, пальмы, лианы и завитки, изображены фрукты — гранаты, вишни и виноград, переплетенные с вазами, драгоценностями, коронами, подвесками и тиарами[143]. Надпись, идущая вдоль внутренней стены Купола Скалы, провозглашает главные постулаты ислама: Бог един; Мухаммад — пророк Его; Иисус — пророк и посланник (но не Бог); ислам — высшее исполнение иудаистских и христианских традиций. «Ваш Бог — Бог Единственный. Нет божества, кроме Него, Милостивого, Милосердного. Мухаммад — Его Раб и Его Посланник»[144].

Мечеть халифа Абд аль-Малика на многие столетия определила облик исламских изображений. Как и в буддизме, образы передавались через символы, они не показывали человека, и в основном это были слова.

Исламское ограничение изобразительности обычно связывается не с Кораном, который просто предупреждает против поклонения идолам, а с хадисами — изречениями и рассказами о деяниях пророка Мухаммада. Впрочем, и там нет полного запрета изображений или призыва к массовому иконоборчеству. Изображения по-прежнему имели хождение в мирском обиходе арабских мусульман, в украшении дворцов и несвященных предметов. Одно из преданий гласит, что пророк Мухаммад не хотел видеть в своем доме в Медине изображения на занавесках, однако не возражал, когда занавески обрезали и сделали из них диванные подушки — то есть то, на чем сидят, а следовательно, предмет менее заметный, чем занавески на стенах.

Страница из «Корана Усмана». VIII в. Чернила, пергамент. 58, 5 × 71,5 см

Запрет предметного изображения также был одной из черт, отличающей ислам от христианства и буддизма, чтобы не оставалось сомнений в том, что ислам — совершенно другая вера. С точки зрения ислама образы Христа и Будды были признаками отсталой культуры, более низкой ступени развития. Откровение Бога через пророка Мухаммада не нуждалось в таких грубых и наглядных инструментах, как портреты людей. В исламе воля Господа была выражена исключительно словами Корана, благодаря чему возникла традиция, опиравшаяся большей частью на надписи и каллиграфию[145]. Так, через письменность, арабский язык постепенно стал языком новой империи.

Рукописные издания Корана были не только книгами для чтения, но и, подобно европейским иллюминированным манускриптам, весьма престижными объектами обладания. Их ценность зависела от типа пергамента, переплета и использованных чернил, но главное — от качества каллиграфии. Сначала использовали нерегулярное письмо хиджази, по названию одного из регионов Аравии, но вскоре появился более стилизованный и регулярный стиль — куфический, которым сделана надпись в Куполе Скалы. Буквы стали более четкими и обрели определенные очертания, которые как будто продолжают течение строчки, делая зримой распевную интонацию священного слова. Как и в иудейской Торе, единственными украшениями Корана были нефигуративные знаки, помогавшие чтению, и отдельные декоративные элементы, разбавляющие монотонность текста. На странице одного из самых ранних дошедших до нас Коранов, созданного примерно в 800 году и известного как Коран Усмана, или Самаркандский Коран (по месту, где он впервые был найден учеными), наглядно видна сильная стилизованность куфического начертания — широкие линии чернил на пергаменте, проникнутые религиозным пылом и вдохновением писца.

Такие Кораны отправлялись в новообращенные деревни и города исламской империи, связывая их с обширным арабским миром и его новой столицей, Багдадом. Космополитизм ислама проявился уже в ранний период Омейядского халифата, в частности, в светских дворцовых зданиях, которые омейядские принцы строили в Сирии, Палестине и Иордании — сельскохозяйственных районах, бывших ранее под контролем Византии. Стенные росписи в купальнях крепости Кусейр-Амра (начало VIII века) в Иордании изображают купающихся людей — коронованных правителей, охотников и обнаженных женщин, создавая атмосферу, напоминающую скорее о римской вилле[146]. Однако в другом из пустынных дворцов — Каср аль-Мшатта, — построенном примерно тогда же, в начале IX века, украшения в основном чисто орнаментальные. По обеим сторонам от главных ворот Аль-Мшатта тянется широкая полоса резного орнамента, покрывающая всю нижнюю часть стены, где изображена череда треугольников с множеством вплетенных в них вьющихся стеблей и стилизованных животных, и даже человеческих фигур. Римский архитектурный декор, например, резьба, которой украшен Алтарь Мира, тоже состоял из растительных мотивов, покрывающих всю поверхность и изображающих пышно вьющиеся стебли и листья винограда, однако исламские растительные орнаменты выглядят более симметричными и геометризованными, вызывая ассоциации с регулярным парком, который может продолжаться до бесконечности, попутно адаптируясь и трансформируясь. В то время как римские здания нередко обозначают границы и пороги (вспомним триумфальные арки), исламской архитектуре свойственно стремиться к бесконечной, безграничной экспансии.

Фасад Каср аль-Мшатта, Иордания. Около 743. Известняк. Высота узора 290 см

Это относится как к композиции в целом, так и к стилю отдельных деталей. Мечеть, построенная в городе Кордова в южной части региона аль-Андалус, прославилась лесом