– И до чего же ты додумался, позволь спросить? – едко спросила старшая сестра.

– Следователь Ломов вовсе не глуп, – сказал молодой человек. – Утром он осмотрел наш дом, чтобы убедиться, что Колозина убили не здесь, а в другом месте. Теперь он и его люди ищут, где именно произошло преступление. Это правильно, но, если бы я вел следствие, я бы стал прежде всего искать оружие.

– Как хорошо, что ты не следователь, – проговорила Наденька с иронией.

– Но револьверы есть у многих, – возразил Федор. – В чем смысл?..

– Ну мы же не в армии, Федор Алексеевич, – отозвался молодой человек, косясь на красивую баронессу Корф и отмечая, что она на редкость внимательно его слушает. – Мы находимся в сельской местности, народ тут привычный к ружьям, но никак не к револьверам. Револьвер – оружие городское… и военное тоже. Вот у вас, Федор Алексеевич, он есть?

– Нет, – солгал его собеседник.

– А у вас, Любовь Сергеевна?

– Зачем он мне? Боже упаси! – Любовь Сергеевна повела плечами, и ее пышный бюст заколыхался волнами. – Я до ужаса боюсь всего, что стреляет.

– А у вас, баронесса, есть револьвер?

– Нет, – спокойно ответила Амалия, хотя на самом деле предпочитала не расставаться с оружием, которое, впрочем, тщательно скрывала.

– Вот видите! – удовлетворенно заметил Сашенька. – Между прочим, во всей нашей семье револьвер нашелся только у маменьки, и то она никогда из него не стреляла. Надо искать того, у кого было оружие. Уверен, когда найдется оружие, найдется и мотив.

– Ну, оружие у владельца могли и украсть, – протянула Амалия. – Кроме того, нелегко добиться правды, когда речь идет о преступлении. Любой может сказать, что у него нет оружия, хотя на самом деле это не так.

Федор нахмурился. Ему не нравился оборот, который принимал разговор.

– Отчасти вы правы, госпожа баронесса, – сказал Сашенька, – но мы живем не сами по себе, а среди других людей, которые волей-неволей замечают множество мелочей нашей жизни. Не думаю, чтобы кому-то удалось утаить такой факт, как владение оружием.

– Ты-то что так волнуешься? – не выдержала Наденька. – Посмотреть на тебя, так можно даже заподозрить… что-нибудь нехорошее.

– Разве ты не понимаешь? – мрачно спросил брат. – Это я привез Колозина сюда. Я привез его на смерть, ясно тебе? Как, по-твоему, я сейчас должен себя чувствовать? Я ничего не могу сделать для него, кроме как способствовать тому, чтобы его убийца был найден.

– До чего же обидно, – невпопад протянула Лидочка, склонив голову набок. – Я не умею стрелять, оружия у меня тоже нет, и… и меня никто не будет подозревать!

Федор не мог удержаться от улыбки.

– Кажется, ты до сих пор считаешь, что попала в один из романов, которые тебе так нравится читать, – строго сказала Наденька, обращаясь к сестре. – Но в жизни, если рядом происходит убийство, все оказывается вовсе не так… занимательно. Стоит следователю спросить у тебя, что ты делала ночью и кто может подтвердить, что ты спала, и тебе от стыда захочется провалиться сквозь землю.

– Мне нечего стыдиться, – спокойно сказала Лидочка. – Я спала, а потом проснулась. У меня в комнате летает муха и жужжит, я уже несколько дней не могу ее поймать.

– Муха – в это время? – удивился Сашенька. – Но сейчас уже нет никаких мух.

– Есть, но только в моей спальне, – вздохнула Лидочка. – Она стукалась о шкафы или о стены, точно не знаю, и сердито жужжала. Я встала, думаю, может, удастся ее поймать… Но спросонья я плохо соображала, как это сделать. А потом я оказалась у окна и выглянула наружу. Я только потом поняла, кого я увидела.

– О чем ты говоришь? – изумилась Наденька.

– За окном была ночь. И земля, присыпанная снегом, как бы светилась во мгле. А еще я увидела желтую точку, как будто кто-то нес фонарь. И тень.

– Тень с фонарем? – недоверчиво спросила Любовь Сергеевна.

– Нет, с фонарем шел человек. А тень я заметила, когда она перебегала между деревьями. – Лидочка помолчала. – Но тогда я не очень задумывалась над тем, что вижу. Муха куда-то забралась и перестала жужжать, я легла в постель и заснула. Когда я узнала, что Колозина убили, я вспомнила то, что видела ночью, но не была уверена, сон это или явь. А сегодня следователь пришел и искал пропавший фонарь. Или он догадался, или ему кто-то сказал… Словом, я поняла, что мне не привиделось. Я действительно видела, как Колозин уходил из нашего дома с фонарем. А тень, которая следовала за ним, – это и был тот человек, который его убил.

– Сознайся, что ты сейчас все это придумала, – проворчала Наденька.

– Я ничего не придумывала, – коротко ответила Лидочка, но упрямства, прозвеневшего в ее голосе, с лихвой хватило бы на двух братьев, таких как Сашенька.

– Потрясающе! – восхитилась Любовь Сергеевна. – Лидия Павловна, но ведь по всему выходит, что вы… Как это называется… Важный свидетель, вот!

Лидочку никто и никогда еще не звал по имени-отчеству, и, по правде говоря, она даже немного растерялась.

– Так это правда? – спросил Сашенька недоверчиво. – Ты видела, как Колозин уходил?

– Думаю, да. Я видела только… ну… как бы силуэт со спины. И фонарь. Кто еще это мог быть?

– У вас очень острое зрение, если вы заметили в сумерках тень его преследователя, – уронила Амалия.

– Я его заметила только потому, что земля была покрыта снегом, – парировала Лидочка, вскидывая голову. – Если бы я знала, насколько это важно, я бы присмотрелась, а так… Я просто увидела чью-то тень на фоне снега, которая перебегала от дерева к дереву.

– Вы не помните, который был час? – спросила Амалия.

– У меня в спальне нет часов, – покачала головой Лидочка.

– Луна светила?

Девушка улыбнулась.

– Как в стихах Пушкина. «Луна, как бледное пятно, сквозь тучи мрачные глядела…»[12]– процитировала она.

– Снег падал?

– Нет. Не было ни снега, ни вьюги, ни ветра… ничего. Тихая, чудесная, спокойная ночь. Поэтому я долго не могла потом решить, сон это был или явь.

– Куда он шел? – спросил Сашенька. – Я имею в виду Колозина.

– Он вышел на дорогу и остановился. Может быть, размышлял, куда идти дальше. Но я не видела, куда он двинулся, потому что легла спать.

– А что вы можете сказать о его преследователе? – подал голос Федор.

– Я же говорю, это была тень. – Лидочка улыбнулась и блеснула глазами. – Если бы я узнала кого-то, разве я стала бы молчать? Все произошло из-за того, что меня разбудила противная муха…