— Мы опасались, что ты выскочишь от нас прямо под пули.

— Может так быть, что вы ошибаетесь? – в голосе Мии прозвучало отчаяние.

Том принес из соседней комнаты папку и протянул ее Мии. На обратной стороне обложки была фотография Олли. Миа стала читать. Его действительно звали Олли Купер, он вырос в Австралии и работал на NationalGeographic.

— Все, как он мне рассказывал.

— Смотри дальше.

Были и еще фотографии. На некоторых Олли был снят с большого расстояния в компании мужчин в темных костюмах.

– Высокопоставленные агенты Стража, — пояснил Том. — Он у нас три года под наблюдением. Так мы вышли на тебя и узнали про пакет, который ты получила от доктора Зальцбурга.

От фотографий на следующей странице у Мии пресеклось дыхание. На них был Олли в компании с доктором Грэгом Эбботтом. Эбботт работал в лаборатории Алана. Когда Мию уволили, он паковал вещи в ее кабинете.

– Эбботт — крыса! Он как-то связан с убийством Алана?

Миа испытала приступ злобы: кругом одни предатели! Алан совершил ужасные вещи, но она испытывала к нему странную жалость. Никто не заслуживает такой смерти – сгореть заживо в багажнике машины.

– Мы думаем, да. После смерти Алана он исчез, но рано или поздно где-то вынырнет.

Том протянул руку и открыл досье на последней странице. На снимках Олли играл с мальчиком лет трех-четырех на лужайке загородного дома. Рядом улыбалась привлекательного вида блондинка. Этот последний кадр почему-то показался самым болезненным.

— Что у него было за задание в связи со мной?

– Проникнуть в номер и забрать пакет, — Том бросил закрытую папку на стол.

— А меня — убить?

Том кивнул.

-- Насколько нам известно, это должно было выглядеть как самоубийство. Он должен был оставить возле кровати таблетки, как если бы у тебя случился рецидив.

Миа чувствовала себя так, будто в ее тело втыкают ножи. Дыхание давалось с трудом, комната плыла перед глазами.

– Понимаю, что тяжело. Оставить тебя на минутку? – Том взял ее за руку.

– Нет, – она собралась с силами. – Расскажи мне все.

– Похоже, посылка прибыла раньше, чем ожидалось, и они послали другого.

– Вы рассчитываете на мою помощь против Стража? – в голосе Мии появилась решимость.

– Рассчитываем.

– Тогда помогите мне.

– Все что хочешь, – в глазах Тома была спокойная уверенность.

В отличие от Олли он был серьезен и сосредоточен. Качества не лучшие для вечеринки с коктейлями, но в случае кризисной ситуации – незаменимые.

– Моя дочь и мой бывший муж сейчас мое самое уязвимое место. Страж доберется до них. Спрячьте их. Пока все не кончится.

– Уже, – спокойно сообщил Том. – Это было сделано сразу после нападения в отеле. Мы бы и тебя вывезли, только Олли добрался до тебя раньше.

– Слава Богу! – словно тяжёлый груз свалился с плеч. Впервые за много часов сердце у нее билось спокойно. – Я хочу с ними поговорить, – она потянулась к спутниковому телефону.

Мускулы на лице Тома дрогнули. Что-то было не так, он чего-то не договаривал.

– Скажи, что они не пострадали! – Миа чувствовала, что у нее нет сил вынести новые удары.

– Тебе следует знать. Это про Зоуи.

Ее охватила паника. Миа вскочила со сжатыми добела кулаками.

– Что вы наделали?

Том пролистал изображения в телефоне, затем отдал его Мии.

– Твой бывший сообщил, что девочка перестала разговаривать несколько дней назад. Он показал ее доктору, и тот ничего не нашел. А несколько часов назад началось это.

На снимке Зоуи лежала на кровати в гостиничном номере, засунув большой палец в рот, чего она никогда не делала. Более того, кожа на лбу, на лице и на маленьких руках ребёнка была очень красной. Увеличив изображение, Миа увидела покрывавшие руки волдыри. Ее стремление помочь людям, пострадавшим от синдрома Зальцбурга, превратилось в настоящую одержимость.

Без помощи ведущих ученых проблему было не решить. В сфере современной биологии Алан мало кого так ненавидел, как доктора Ларса Ван дер Берга. Блестящему и эксцентричному европейскому исследователю, Ван дер Бергу в генетике были открыты глубины, о которых Алан не мог и мечтать.

Страх и отчаяние уступили место железной решимости. Видно было, что Том и Свен почувствовали это.

– Мы едем в Амстердам, – сообщила она тоном, не предполагающим возражений.

К тому времени, когда они добрались до Шара, все четверо мужчин выбились из сил. Джек бросил шлем на скамью в столовой и остался внизу, пока остальные помогали еле живому Гранту добраться до его койки в спальном отделении.

— Сильно плох? – спросил Харт, поднявшийся из пункта связи.

— Перелом бедра. Может быть, еще получил дозу радиации при разрядах, — мрачно сообщил Джек.

– Радиация? — Харт выразил недоумение. — Не может того быть. У нас ни один датчик не сработал. Да и ваши биокостюмы должны фиксировать любую биологическую, химическую или радиоактивную угрозу. Может, дело в возрасте?

– Вы что, не знаете, что нынче шестьдесят — это новые сорок? — но по лицу Джека ясно было видно, что что-то не так.

– Он не один такой. Я говорил со Старком, у многих из тех, кто попал в медпункт, обнаружилось какое-то непонятное заболевание. В новостях рассказывают, что что-то похожее наблюдается по всему свету. Как думаете, это связано с этим? — Харт показал рукой вниз, но Джек его понял и без подсказки.

– Я не врач, но в совпадения не верю. Вы же видели, на что способны разряды. Старк говорил, что Grapple чуть в воронку не засосало.

– Может, взорвать эту штуку к чертям? — Харт был настроен решительно.

Появился лейтенант Ольсен с бандажом поверх униформы.

– Я чего-то не знаю? — нахмурился Джек

— Его словно подменили после контузии, — Харт с сочувствием смотрел на коллегу. -- Все время задает одни и те же вопросы. Ничего не запоминает. Отправлю его наверх, как только придет аппарат с припасами.

– Пусть Гранта прихватят. Он станет скандалить и ныть, но проку от него тут больше никакого. И ему нужен врач.

– Контр-адмирал сказал: должен подойти плавучий госпиталь для приема пострадавших.

– Как так получилось, что нас не затронуло? – вопрос Джека был скорее риторическим.

Харт потер руки, а затем засунул их в карманы.

– Может, и затронуло, просто мы пока не замечаем.

Сверху спустился Ражеш. Взгляд его скользил по лицам: в присутствии военных компьютерный инженер чувствовал себя не в своей тарелке. Джек вспомнил о его проблемах с Агентством перспективных исследований министерства обороны и другими военными, которым казалось, что созданному Ражешем искусственному интеллекту самое место на поле боя. Ражеш не был пацифистом, но ему крайне не нравилась идея использования разумных машин для убийства. Как убивать, по его мнению, в мире и так было известно излишне хорошо.