и чтобы указать на это, преступник специально соорудил плот и спустил на нем отрубленную голову по реке Асикава. Что касается истории с телами Эрико Кураты и Кадзуо Инубо, то она разыграна по сценарию двойного самоубийства на Сакатаяме, произошедшего, опять же, в 1932 году, и чтобы мы об этом догадались, преступник не поленился купить сборники гимнов и стихов Хакусю и положить их рядом с телами, как в оригинальном случае. Поэтому я сразу же сказал и о том, что на этом основании цифру 7 на лбу можно считать указывающей на 7 год Сёва (1932 год). Поскольку молодой Танака явно обо всем этом не знал, я подробно, насколько мог вспомнить, посвятил его в детали тех старых дел. Рассказал я ему и о находке, связывающей убийства в «Рюгатэе» с делом Сады Абэ, которое является более известным.

После моего рассказа Танака некоторое время молчал, осознавая услышанное, а я воспользовался моментом, чтобы насладиться впечатлением, которое мои изыскания оказали на этого молодого детектива.

– Ну вы меня удивили, – откровенно сказал Танака. – Оказывается, такое уже происходило в действительности.

Сказав это, он на некоторое время скрестил руки на груди и продолжал молча о чем-то думать.

– Значит, эта серия загадочных событий была имитацией реальных происшествий, – сказал он в конце концов.

– Верно.

– Нет, не зря вы пишете детективы. Я уверен, что так все и было, – сказал Танака, и я был искренне счастлив. – Но ради чего преступник сделал такое?

Совершенно естественно, что он задал этот вопрос, но мне было совершенно нечего на него ответить. Я все еще обдумывал это.

– Я искренне восхищаюсь вашим подходом и открытиями, которые вы сделали, но в то же время есть некоторые вещи, смысл которых мне непонятен. Если все это правда, то я не могу увидеть логики в действиях преступника. Да, что-то здесь неясно. Например, если бы сейчас кто-то убил кого-то ядом, напоминающим зарин, или отправил на тот свет толстого бородатого религиозного деятеля[22] инъекцией хлорида калия[23], или что-то в этом роде, то намек преступника было бы нетрудно понять. Ну, мы могли бы сразу понять намерения преступника. Зарин и секта «Аум Синрикё» – это вещи, которые всем известны. Тогда у нас сразу появилась бы ассоциация, и стало бы понятно, что это намек на определенные преступления. Однако кто же на свете знает о деле Масубути? Только какие-нибудь исследователи необычных преступлений. Никто не знает о деле с расчленением в Таманои или о двойном самоубийстве на Сакатаяме. Я не пытаюсь оправдаться, но мы не заметили сходства со старыми происшествиями.

– Да, я хорошо вас понимаю, – сказал я.

– Поэтому, когда я вас сейчас слушаю, у меня такое ощущение, что что-то не так. Я сейчас не о ваших открытиях, господин Исиока, я об образе мыслей преступника. Какой смысл сейчас совершать преступление по образцу событий, произошедших шестьдесят лет назад? Делать что-то, чего никто не поймет? Просто для собственного удовлетворения? Сколько бы он ни красил зубы в черный цвет, все равно никто не помнит о Таманои и о водостоке Охагуро. Или человек на плоту на реке Кисо. Интересно, кто-нибудь сейчас занимается там рафтингом? Я не понимаю, с какой стати он делает такие вещи…

Танака повернул голову и скрестил руки на груди.

– Послушайте, господин Исиока, если бы это происходило до войны, тогда бы все поняли. Тогда после событий прошло совсем немного лет, и каждый мог отгадать эту загадку. Но не сейчас.

Танака, должно быть, сказал это, не придавая своим словам большого значения, но они поразили меня как электрическим током. Я почувствовал прилив возбуждения.

– Господин Танака, а может быть, дело в том…

У меня было ощущение, что я вот-вот что-нибудь придумаю. Слушая стук собственного сердца, я заговорил шепотом, несмотря на волнение.

У меня появилась идея, которая могла помочь ответить на некоторые вопросы.

Например, птицы, нарисованные на газете, голуби. Идея их нарисовать никак не могла прийти в голову тому, кто разработал план преступления. Наверняка он считал, что там должна была фигурировать бумага хаторон, как и в исходном инциденте. Сейчас, когда я настолько приблизился к истине, в этом не оставалось никаких сомнений. Почему же она превратилась в картинки, изображающие голубей? Не указывает ли это на то, что исполнением этого плана занимался кто-то другой, а не его автор? Между автором и исполнителем существовал какой-то зазор.

Такая ерунда произошла потому, что исполнитель не смог понять, что такое бумага хаторон. Видимо, это результат того, что преступник, прочитав текст, долго ломал голову, силясь понять, что это значит, и пришел к странной мысли, что речь, наверное, идет о листе бумаги с изображением голубей. Рассуждая, почему так произошло, допустимо предположить, что, во-первых, преступник-исполнитель был умственно отсталым, а во-вторых, что с момента составления плана преступления прошло 50 или более лет. Разве это не самое логичное объяснение?

Не значит ли это, что план преступления был задуман еще до войны, возможно, вскоре после случая с Садой Абэ?

Постепенно я начал чувствовать, что это правильная мысль. Ведь она позволяет дать ответы на множество загадок. Например, вот эту. Тела Кэйгёку Онодэры и Кэйдзо Мории были частично завернуты в газету с изображением голубей, но на бумаге, в которую обернули голову Сатико Хисикавы, голубей не было. Я считал это несоответствие настоящей проблемой, но это произошло потому, что в первоначальном плане не говорилось, что голова, которую нужно положить на плот и пустить по реке, должна быть завернута в бумагу, не так ли? Другими словами, преступник сам решил обернуть голову Сатико Хисикавы газетой. В исходном преступлении голова Мацуэ плыла по реке Кисо без всякой обертки. И это, несомненно, было где-то написано. По этой причине в данном случае преступнику могла и не прийти в голову идея нарисовать на бумаге голубей.

– Где написано? – спросил Танака.

Я шаг за шагом рассказал ему, к чему уже пришел. Танака, казалось, слушал с большим восхищением. Затем, все еще скрестив руки, он заговорил:

– О, это так. Я уверен, что это так. Тогда этот первоначальный план… Наверное, можно его так называть. Если он существовал на самом деле, то когда же был написан?

– Видимо, после мая тридцать шестого года, потому что в сценарии использовано дело Сады Абэ, – сказал я.

Танака кивнул:

– Да, наверное, времени прошло не так много. Потому что иначе люди забыли бы дело тридцать второго. По срокам должно быть примерно так…

Я думал точно так же.

– Кроме того, после начала войны этот