на некоторое время задумался. Тем временем Митико свернула за угол главного здания, прошла по мощенной камнем дорожке, а затем поднялась по каменным ступеням. Я все время оглядывался по сторонам. Сегодняшней ночью тумана не было, как и облаков на небе, а луна хорошо освещала округу. Ничего подозрительного я не заметил.

– Нельзя ли предположить, например, такое… – сказал я.

– Что именно? – энергично спросил Танака.

– Что люди, которые были названы в сценарии, сейчас все уже мертвы.

– Может быть, – сказал Танака не очень уверенно, – например, от старости, от болезней…

– Нет, не так, господин Танака. Всех их уже убил Муцуо Тои.

– Ну… – промычал Танака, глядя на луну.

Заговорил он после некоторого размышления:

– Понятно. Это очень важное предположение. Что же тогда получается?

– Если это предположение верно, то из него вытекает много разного, верно? Итак, самое важное: этот сценарий был написан до событий с Муцуо Тои.

– Да, это верно, – сказал Танака, размышляя.

– Более того, все жертвы, указанные в этом преступном сценарии – те же люди, которые позже погибли от рук Муцуо Тои.

– Ну, тогда…

Танака на время умолк.

– Предполагалось ли в этом сценарии убить целых тридцать человек?

– Ну я не знаю, но, вероятно, не так много. Я думаю, что он был разработан, чтобы необычным способом убить несколько человек из тех тридцати, которых автор особо ненавидел.

– Но тогда, господин Исиока, этот сценарий…

– Да, в таком случае самый естественный вывод состоит в том, что сценарий написал сам Муцуо Тои.

Танака снова скрестил руки на груди. Митико уже подошла к могилам 30 жертв и сложила руки в молитве.

– Однако это был человек редкой жестокости и сексуальной распущенности. Разве такой человек мог бы написать подобный сценарий? Настолько детальный…

– Да, конечно, складывается такое впечатление. Но если рассуждать логически, то неизбежно приходишь к такому предположению. Так что неважно, насколько необразован и жесток был Муцуо: если логика приводит к такому выводу, у меня нет другого выбора, кроме как поверить в это. Поэтому, я думаю, нам следует снова исследовать все факты в соответствии с этим заключением, – сказал я.

– Что вы имеете в виду? В каком смысле исследовать?

– Другими словами, надо снова постараться выяснить, что за личностью был Муцуо Тои. Действительно ли этот человек-демон из легенды был таким монстром, каким его считают? Или, напротив, он человек с высоким интеллектом? Не писал ли он каких-нибудь записок, дневников? Если да, то нет ли в них чего-нибудь, что можно было бы истолковать как сценарий серийного убийства? На кого примерно Муцуо Тои мог быть особенно обижен и по какой причине?

– Понятно. – Танака достал из кармана блокнот и старательно что-то записал в темноте.

Я продолжил:

– Называют людей, которые, по слухам, были убиты Муцуо. Среди них человек по имени Китидзо Инубо, позапрошлый хозяин «Рюгатэя», и бабушка Митико, кажется, Кимиэ Сэра. По словам людей, этих двоих Муцуо хотел убить больше всего, так что, если это правда и если мой предыдущий вывод верен, то, естественно, имена этих двух людей должны были присутствовать в сценарии.

– Понятно. Что сейчас с этими людьми? Живы ли они?

– Китидзо Инубо…

– Да, этот человек уже мертв, как и его потомок, Хидэити. А эта Кимиэ Сэра, бабушка Митико…

– Она тоже умерла. Кажется, Митико мне это говорила. Спрошу ее еще раз.

– В таком случае, если этот сценарий написал Муцуо, а какое-то третье лицо убивает по его плану, то дух Муцуо вряд ли может успокоиться.

– Наверное, нет.

– Подождите минутку, господин Исиока, значит, Муцуо написал план преступления…

– Нет, я этого не знаю – это всего лишь моя гипотеза.

– Да, но если он это написал, то мог ли план включать такие подробности, как выкалывание глаз, отнятие обеих грудей и гениталий, вкладывание гениталий в карман в отношении людей, которые были намечены жертвами?

– Возможно, да.

– Но Муцуо не стал заниматься всеми этими сложностями, когда он на самом деле убивал три десятка человек.

– Нет, похоже, не стал.

– Интересно почему?

– Да просто решил отказаться от всех этих хлопот. План-то он написал, но не стал его реализовывать в деталях. Вместо этого он, скорее всего, предпочел убить побольше людей более простым способом.

– Я с вами согласен.

Митико собралась уходить. По пути она взглянула на нас, стоявших немного поодаль.

– Но для чего было Муцуо вообще придумывать все эти ухищрения, когда он сочинял свой план? Собирался ли он на самом деле осуществить то, что запланировал?

– Согласен с вопросом – и не имею об этом понятия, – честно сказал я. – А теперь, отложив все это в сторону, я хотел бы вернуться к исходному вопросу. План Муцуо существовал, а какой-то идиот завладел им и по глупости осуществил. Теперь мы понимаем, что это вполне вероятно. Однако сейчас Муцуо от этого никакой пользы, ведь люди, которых он хотел убить, и так уже мертвы.

– Это верно.

– Тогда зачем это делать?

Следуя за Митико к дому, я размышлял.

Какую пользу это принесет преступнику? До ответа на этот вопрос мои мысли еще не дошли.

– Честно говоря, я до сих пор не понимаю. Ведь эти люди – Эрико Курата, Харуми Накамару, Кэйгёку Онодэра, Кэйдзо Мория – не имеют ничего общего с теми, на кого Муцуо держал обиду шестьдесять лет назад. Между ними нет ни родства, ни какой-либо тесной связи. Разве что Кику Инубо, бабушка Кику, а?

Я запнулся. О ней я еще особо не думал. Кику Инубо было семьдесят с чем-то лет. Она единственная из жертв, кто был в пожилом возрасте. Весьма вероятно, что на момент инцидента с Муцуо ей было около двадцати. Не было ли у нее тогда каких-то личных отношений с Муцуо Тои?

– Вы знаете что-нибудь о Кику Инубо, господин Танака? По возрасту она из того времени, когда произошел инцидент с Муцуо.

– Мы еще не полностью разобрались. Проверим. Как можно скорее. Может быть, спросить у госпожи Икуко?

– Нет, если возможно, думаю, было бы лучше спросить об этом у кого-нибудь со стороны. И из того же поколения. Чтобы вам не просто пересказали слухи.

– Инцидент с Муцуо стал в деревне большим табу. Так что на эту тему здесь стараются не говорить, хоть умри.

Я вспомнил выражение лица историка Камиямы. В нем тоже ощущалось что-то подобное. Он держался обычно, когда говорил о других вещах, но едва зашел разговор о Муцуо Тои, выражение его лица стало заметно строже. Было бы неплохо навестить его еще раз. У меня сложилось впечатление, что он мало чего рассказал мне