план уже не был бы никому интересен, война перекрыла собой все другие события, – продолжил Танака.

– Согласен, я и сам так думаю. Но тогда какой же это год? – сказал я.

– Наверное, тридцать седьмой или восьмой.

– Тридцать восьмой?!

Мы с изумлением посмотрели друг на друга.

– Год инцидента с Муцуо.

– Не может быть!

Я еще не понимал, что это значит, но был очень взволнован. Мне показалось, что перед моими глазами стал часто мигать красный огонек, указывая на то, что я продвинулся по пути к истине.

– План убийства – тридцать восьмого года? – почти выкрикнул Танака.

– План серийного убийства, – произнесли мы одновременно с ним.

* * *

Приближалось время Митико отправляться в храм Хосэндзи. Я рассказал Танаке о том, что Митико тайно ходит туда каждую ночь, и попросил его проводить ее со мной сегодня вечером. Танака, казалось, удивился, но возражать не стал.

Я опять попросил Кадзусигэ Футагояму присмотреть за Юки, а мы с Танакой последовали за Митико. Сегодняшней ночью я чувствовал себя уверенней, чем когда бы то ни было раньше. Ведь я шел вместе с полицейским.

– У вас есть пистолет? – спросил я Танаку, пока мы карабкались по бамбуковым зарослям.

– Нет, – сказал он просто.

– Что, нет пистолета?

– Нет.

– Но противник вооружен!

– Ну, ничего не поделаешь, – Танака говорил совершенно спокойно. – А что, она так каждый вечер?

– Да. Пожалуйста, говорите потише. И следите за обстановкой вокруг. Никогда не знаешь, откуда прилетит пуля. Здесь очень опасно. На самом деле в нее один раз стреляли.

Танака внимательно посмотрел на меня, пока мы шли через заросли бамбука к храму Хосэндзи.

– Стреляли? Правда?

– Правда. В меня тоже стреляли, – сказал я.

– Это странно, – сказал Танака неожиданно.

– Почему?

– В такую ночь можно застрелить сколько угодно народу, если захотите. У жертвы нет оружия, поэтому достаточно просто подкрасться поближе и выстрелить. Не попасть невозможно. Тогда непонятно, почему он промазал. И так случилось и в первый, и во второй раз.

– Да, это произошло дважды.

– Почему он промахивался? Создается впечатление, что он просто угрожал. Он стрелял, но на самом деле не собирался никого убивать.

– Может быть, но мне показалось, что он серьезно хотел убить.

– Тогда при таких условиях он бы не промазал.

– Может быть, мы и сейчас в опасности.

– Это верно, – сказал Танака. – Что ж, выходит, вы не смогли ее остановить? Ведь это так опасно, даже для телохранителя.

– Я говорил ей это много раз, – сказал я, поднимаясь впереди Танаки по склону к храму Хосэндзи, – но она всегда отвечала, что готова умереть, и мне ничего не оставалось делать.

Мы наконец оказались на территории храма Хосэндзи. Вдалеке я увидел Митико, спешащую к могилам тридцати жертв Муцуо. Танака некоторое время молча смотрел на нее. В тот момент она показалась мне отважной овечкой, которая рисковала своей жизнью, чтобы стать приманкой для жестокого убийцы. Ее маленькая фигурка взывала ко мне одному, безмолвно умоляя поскорее раскрыть дело. Я чувствовал исходящее от нее настойчивое стремление добиться нашей помощи, а если мы будем и дальше тянуть, то ей останется только умереть. Видя, как она растворяется во тьме, я думал, как было бы здорово, если бы у меня была такая сила воли. Я страшно ей завидовал.

– Если исходить из того, что то, что вы сказали ранее, господин Исиока, верно, – сказал Танака, следуя за Митико по территории храма, – тогда зачем это нужно преступнику?

– Я вас понимаю… – ответил я.

Но смысл сказанного им был мне не очень ясен.

– Другими словами, если после мая тридцать шестого и до начала Тихоокеанской войны был написан сценарий, который подробно намечал ряд преступлений, а кто-то, предположим, получил его в девяносто пятом, то вопрос в том, какую выгоду может получить этот преступник, убивая людей по старому сценарию? – сказал Танака.

– Преступник девяносто пятого? – сказал я.

– Конечно, о нем я и говорю, – ответил Танака.

Однако я почувствовал, что есть некоторые вопросы, мешающие мне ответить Танаке. Сама их постановка показалась мне немного странной. Я решил на это указать.

– Не правда ли, здесь есть некоторая неопределенность? Ну вот, посмотрите. Предположим, что этот план был написан еще до войны и действительно существует. Кого же там планировалось убивать? Никак не может быть, что Онодэру, Хисикаву, Накамару или Курату. Потому что этих людей до войны не существовало.

– Да, это правда, – сказал Танака.

– Я не знаю, кто это был, но думаю, что человек, писавший план, должен был планировать убийства людей, живших с ним в одно время, – сказал я.

– Пожалуй.

Пока мы шли, Танака держал руки скрещенными на груди, погрузившись в размышления.

– Думаю, это правильно, – кивнул он.

– Тогда какие выводы мы можем сделать из этих фактов? Полагаю, что существует много возможностей… – обратился я к Танаке.

– Я уверен, что много, но, уверен, вы лучше разбираетесь в подобных вещах.

Он удивил меня этими словами. Я ни в чем особо не разбираюсь. А в таких вещах и подавно.

– Нет, в подобных делах я не слишком силен. Но если говорить об этом плане, то мне кажется, что его должен был написать кто-то из жителей Каисигэ.

– В этом нет никаких сомнений, – сказал Танака.

– Но тогда и люди, которых собирались убить по этому плану, тоже должны были жить в Каисигэ?

– Да, и это не вызывает сомнений, – ответил Танака.

– Хорошо, план преступления мог быть написан самое раннее в мае или июне тридцать шестого. Его не могли написать до происшествия с Абэ.

– Верно.

– Следовательно, если это было написано в мае тридцать шестого, то есть пятьдеся девять лет назад, а планировавшимся жертвам преступления было тогда, скажем, двадцать лет, то сейчас им должно быть семьдесят девять, и они могут быть живы. И даже если им было по тридцать, и, соответственно, сейчас восемьдесят девять лет, все равно велики шансы, что они еще не умерли.

– Согласен, вы правы, – кивнул Танака.

– Предположим, что появился маньяк, который каким-то образом получил тот сценарий, решил совершить описанную в нем серию убийств, и жертвы, чьи имена фигурировали в сценарии, еще живы, что бы он сделал? Разве он не убил бы этих людей, а не кого-то другого?

Танака опять кивнул.

– Да, именно так, – сказал он, глядя мне в лицо, – вы правы, вы абсолютно правы.

– Но на самом деле произошло другое. Госпожу Онодэру, госпожу Курату и госпожу Хисикаву, не имеющих никакого отношения к событиям с Муцуо, вписали в сценарий и убили. Как вы думаете, о чем это нам говорит?

– О чем же?

Танака