– Нет, если точнее, всего четырнадцать. Матери или той женщине, которую я считаю матерью, в начале зимних каникул только-только исполнилось пятнадцать. А я родилась у нее во время летних каникул. Я узнавала: моя мать не присутствовала на церемонии вручения аттестатов об окончании средней школы. И не только это, в первом семестре она пропустила много занятий по болезни…

– Но это была не болезнь…

– Да…

– А беременность.

– Да.

– У ученицы средней школы…

– Но ведь такое бывает. Никто бы не подумал, что ученица средней школы беременна. Если живот не слишком бросался в глаза, то даже ее одноклассники могли бы не знать. В моем свидетельстве о рождении я зарегистрирована по месту прописки отца, и выдано оно в месте, где тогда жила моя мать. Потом мой отец переехал в Мориоку и создал семью с моей другой матерью. Однако он взял с собой и женщину, которая родилась в тридцать седьмом, и она жила вместе с нами с тех пор, как я себя помню, как нахлебница.

– Жена и она жили вместе?

– Ну, получается, да. И еще я помню, что отец какое-то время был ростовщиком в Мориоке.

– Ох…

Мне оставалось только вздыхать. Наступило непродолжительное молчание, и Митико, вероятно, подумав, что мои расспросы окончены, сменила тему.

– Говорят, сейчас тела Эрико Кураты и Кадзуо Инубо временно хоронят в храме Хосэндзи.

– Правда?

– Да, в крематории вроде бы какой-то ремонт, и кремировать тела пока невозможно. Вот поэтому.

– Кто вам сказал?

– Хозяйка.

– А!

Похоже, Танака и его коллеги решили взяться за реализацию моего плана.

Итак, я расстался с Митико, пошел к телефону и попытался на всякий случай позвонить Танаке. Однако мне сказали, что он не в отделении, поэтому связаться с ним не получилось. Возможно, он был в храме Хосэндзи, но я подумал, что в таком случае мне там лучше не появляться. Лучше сейчас не вести с Танакой долгих разговоров. Если в операции будет участвовать кто-то кроме сотрудников полиции, замысел могут раскрыть.

К тому же Танака собирался расспросить о прошлом бабушки Кику Инубо. Было бы хорошо услышать сегодня вечером, что ему удалось узнать. Я решил, что тем временем было бы неплохо расспросить Хёдзина Камияму.

6

Прогулявшись в одиночестве около часа вдоль реки Асикавы, я снова посетил дом Хёдзина Камиямы. Когда я зашел за дом, Камияма загорал на крыльце пристройки, где располагался его кабинет. День был не самый ясный, но из-за облаков время от времени выглядывало солнце.

– О, спасибо большое, что пришли! – радостно сказал Камияма, увидев меня. Краевед, похоже, вел довольно скучную жизнь.

– Да, вот опять я к вам. Хожу сюда, как в школу, – сказал я.

– Я не против. Пожалуйста, проходите, – сказал Камияма, указывая на вход.

Я сел на тот же диван, что и вчера, и Камияма снова точно так же стал заваривать мне чай, наливая кипяток из термоса. Он делал это неторопливо, как и подобает старику.

– Ну, о чем бы вы хотели спросить меня сегодня? – сказал он, пододвигая ко мне пиалу с чаем.

Однако сегодня начать мне было труднее, чем вчера.

– Сегодня… ну, вообще-то, много о чем, но мне сложно спрашивать, и, я думаю, вам не очень-то хочется говорить.

– Так-так, и что же это?

Камияма, держа пиалу в руке, в хорошем расположении духа откинулся на спинку кресла.

– Видите ли, речь все о том же инциденте с Муцуо Тои, – сказал я.

Как я и ожидал, прежняя жизнерадостность Камиямы исчезла. Поэтому дальше я говорил, осторожно подбирая слова.

– Наверное, вам не хочется об этом говорить, – робко сказал я.

– Нет, ничего страшного, но в деревне все считают эту тему табу, поэтому стоит ли мне подробно беседовать о ней с посторонним…

– А почему она табу? Лично я, правда, никогда раньше не слышал об этом инциденте, но ведь о нем известно по всей Японии? – спросил я, мягко ему возражая.

– Ну, в общем, примерно так и есть… – неопределенно ответил Камияма.

– Тогда в чем же дело? – прямо спросил я. Мне было абсолютно необходимо это знать. Без этого дело раскрыть не получится.

Но Камияма молчал. Казалось, он хотел сказать, что ответ даже на этот вопрос уже будет нарушением табу.

– Тогда скажите мне хотя бы то, что можете…

Камияма молчал, ожидая, пока я продолжу.

– Этот легендарный инцидент произошел на самом деле, не так ли?

– Вы правы, – сразу же сказал Камияма с печальной улыбкой на лице.

– Значит, преступник, Муцуо Тои, действительно крайне жестокий злодей и сексуальный маньяк, как это все говорят.

– Э-э, ну, как сказать…

Камияма сделал паузу.

– Если в деревне ему нравилась какая-то девушка, то он, встретив ее на улице, вел к себе домой и насиловал. В подвале его дома даже была устроена тюрьма, и если женщина его не слушалась, она оставалась там навсегда.

При этих моих словах Камияма затрясся от смеха.

– Этот монстр обладал страшной физической силой, и если он начинал буянить, даже полиция не могла с ним справиться…

Камияма засмеялся еще сильнее.

– Это был молодой человек из бедной крестьянской семьи из Ниси Каисигэ. У него в доме не могло быть подвала.

– Значит, это не так?

– То, что вы сказали – это история из какого-то романа, верно?

– Но ведь он убил за одну ночь тридцать жителей деревни?

– Это факт.

– Если бы он не был крайне свирепым, то не смог бы убить тридцать человек за одну ночь.

– Ну, наверное, – сказал Камияма, как будто сдаваясь.

– Говорят, что среди жертв Муцуо было много женщин, с которыми он вступал в половую связь. Это так?

– И это факт.

– Но я никак не пойму, почему этот своевольный мужчина, у которого было так много связей с женщинами, испытывал такую злость? Разве не женщины должны были на него злиться?

На лице Камиямы появилось растерянное выражение.

– Пожалуй… – пробормотал он.

– Тогда вроде было два человека, которых он хотел, но не смог убить, и один из них, как говорят, был хозяином «Рюгатэя». Это тоже факт?

– Факт.

– Я слышал, что этот человек был человеком с характером, член деревенского совета. Не на него ли была обида?

– Как вам сказать…

На этот раз я четко увидел на лице Камиямы горькую улыбку.

– Человек, который совершал любые безнравственные преступления, какие только приходили ему в голову, затаил злобу на человека, уличавшего его в этом, и пошел с ружьем и мечом убить его, – это должен был быть редкий злодей, подобный дьяволу.

– Наверное, это