Тот день — насколько помнится автору, а помнится, как ни странно, довольно мало — не был особенно удачным для Ричарда. Патти была занята детьми и попытками выудить из Молли больше одного слога за раз, зато Уолтер мог похвастаться преобразованиями, сделанными им в доме, прекрасными энергичными отпрысками, понаблюдать за тем, как Ричард и Молли поглощают лучший обед за весь их гастрольный тур, и, что не менее важно, получить от Ричарда массу сведений об альтернативной музыке. Этими сведениями Уолтер широко пользовался на протяжении последующих месяцев: он купил пластинки всех музыкантов, упомянутых Ричардом, слушал их, занимаясь ремонтом, поражал соседей и коллег, которые считали себя подкованными в музыке, и чувствовал, что берет от мира все. В тот день он был удовлетворен итогом их соперничества. Ричард был беден, покорен и худ, а его женщина казалось странной и несчастной. Уолтер — теперь, несомненно, старший брат — мог расслабиться и насладиться успехом Ричарда: это пикантное дополнение словно бы делало более значимыми его собственные достижения.

Вернуть Уолтера в то состояние, в котором он пребывал в колледже, терзаемый ощущением потери человека, которого он слишком любил, чтобы не стремиться превзойти, на том этапе могла бы лишь странная и маловероятная последовательность событий. Семейная жизнь должна была бы очень серьезно испортиться. Уолтеру надо было бы постоянно конфликтовать с Джоуи, не суметь его понять, и не завоевать его уважение, и в итоге обнаружить, что повторяется история с его собственным отцом. Карьера Ричарда должна была бы в последнюю секунду взлететь на небывалые высоты, а Патти должна была по уши влюбиться в Ричарда. Каковы были шансы, что все это может произойти?

Увы, не нулевые.

Сексу, как правило, стесняются придавать слишком много значения, и все же автор пренебрежет своими обязанностями, если не посвятит ему хотя бы одного стыдливого абзаца. Печальная истина заключалась в том, что Патти вскоре стала считать секс скучным, бессмысленным и монотонным занятием и занималась им только ради Уолтера. И разумеется, не слишком преуспевала. Всегда находилось что-то, чем она занялась бы с большим удовольствием. Поспала бы, например. Иногда она отвлекалась на умеренно тревожные звуки из детских. Или же мысленно считала, сколько увлекательных минут баскетбольного матча Западнобережной лиги успеет посмотреть, когда ей наконец-то разрешат снова включить телевизор. Даже повседневные заботы вроде садоводства, уборки или походов по магазинам казались восхитительными и неотложными. Но стоило решить, что сейчас надо быстро расслабиться, чтобы в тебя быстро кончили и можно было бы спуститься вниз, чтобы рассадить ростки, изнывающие в своих пластиковых коробочках, и дело было проиграно. Она пробовала ускорять процесс, пробовала превентивно ласкать Уолтера ртом, пробовала уверять, что ей хочется спать, поэтому пусть он делает что хочет, не заботясь о ней. Но бедный Уолтер был органически не способен заботиться о ее удовлетворении меньше, чем о своем, а его ощущения зависели от ее реакции. Патти так и не удалось придумать деликатный способ объяснить ему, что тем самым он загоняет ее в угол, потому что в конечном итоге ей следовало бы сказать, что она хочет его меньше, чем он хочет ее, что она с радостью бы отдала страстный секс за все то хорошее, что есть в их совместной жизни. Сложно сказать такое любимому мужчине. Уолтер перепробовал все, чтобы улучшить их интимную жизнь, за исключением единственного способа, который мог сработать: перестать беспокоиться о ее удовольствии и просто периодически укладывать ее на кухонный стол и иметь сзади. Но Уолтер, способный на такое, не был бы Уолтером. Он был тем, кем был, и хотел, чтобы именно он был нужен Патти. Он хотел, чтобы все было взаимно! Поэтому, если она сосала у него, он непременно хотел проделать с ней то же самое, а ей было щекотно. Постепенно, сопротивляясь год за годом, ей удалось отучить его даже пытаться. Она чувствовала вину — но и злобу и раздражение из-за того, что ей приходится чувствовать себя так. Когда Ричард и Молли приехали к ним в гости, Патти показалось, что они устали потому, что всю ночь трахались. Она им даже не позавидовала, и это многое говорит о ее состоянии в те годы, о ее безразличии к сексу, о поглощенности детьми. Секс казался ей развлечением для молодежи, которой больше нечего делать. К тому же ни Ричард, ни Молли не выглядели особо воодушевленными.

Затем «Травмы» укатили в Мэдисон, на следующий концерт, после чего продолжили выпускать пластинки с ироническими названиями — эти пластинки нравились определенной прослойке критиков и еще примерно пяти тысячам человек по всему миру — и давать концерты в маленьких клубах, куда набивались неряшливые образованные белые, уже не такие молодые, как раньше. Патти и Уолтер тем временем жили своей затягивающей серой жизнью — еженедельные полчаса сексуального стресса были неприятным, но не смертельным неудобством, вроде высокой влажности во Флориде. Автор склоняется к тому, что между этим неудобством и многочисленными ошибками, которые Патти допускала в те годы на материнском поприще, существовала какая-то связь. Родители Элизы когда-то были чересчур увлечены друг другом и уделяли дочери мало внимания; в случае с Джоуи Патти, пожалуй, совершала прямо противоположную ошибку. Но на этих страницах предстоит перечислить столько других, не-родительских ошибок, что было бы бесчеловечным задерживаться на ошибках по отношению к Джоуи. Автор боится, что в этом случае она просто ляжет на пол, чтобы больше никогда не подниматься.

Для начала Уолтер и Ричард сдружились вновь. У Уолтера было множество знакомых, но больше всего он хотел услышать на автоответчике сообщение от Ричарда — что-то вроде: «Йоу, Джерси на проводе. Может, успокоишь меня по поводу Кувейта? Звякни по возможности». Теперь Ричард звонил чаще и в его тоне не слышно было прежней готовности немедленно обороняться — он говорил, что Уолтер и Патти единственные в своем роде, что они его единственная связь с миром надежды и здравомыслия, — и Уолтер наконец почувствовал, что Ричард искренне любит его и нуждается в нем, а не просто пассивно принимает его дружбу. (Именно в этом контексте Уолтер благодарно цитировал мамины слова о верности.) Когда «Травмы» давали концерт в их городе, Ричард обязательно заходил к ним, как правило — один. Особенно ему нравилась Джессика, которую он считал Действительно Хорошим Человеком, как и ее бабушку, и он заваливал ее вопросами о любимых писателях и волонтерской работе на местной бесплатной кухне. Хотя Патти не отказалась бы от дочери, с которой у них было бы немного больше общего и которой пригодился бы обширный материнский багаж ошибок, все же обычно она гордилась тем, что ее дочь так хорошо разбирается в жизни. Она радовалась, глядя на Джессику восхищенными глазами Ричарда, и когда они с Уолтером уходили куда-нибудь вместе, она совершенно спокойно наблюдала, как двое мужчин садятся в машину: хороший парень, за которого она вышла замуж, и сексуальный, за которого не вышла. Тот факт, что Ричард был так привязан к Уолтеру, заставлял ее лучше относиться к Уолтеру: харизма Ричарда словно освещала все, чего он касался.

Идиллию портил тот факт, что Уолтер не одобрял отношения Ричарда с Молли Тремэйн. Она восхитительно пела, но страдала депрессией или, возможно, биполярным расстройством личности и большую часть времени проводила одна в своей квартире на Нижнем Ист-Сайде — ночами подрабатывала редактурой, а днем спала. Когда Ричарду приходило в голову зайти, Молли всегда была рада, и он утверждал, что ее полностью устраивают их эпизодические отношения, но Уолтер не мог отделаться от подозрения, что их отношения строятся на взаимном непонимании. Со временем Патти вытянула из Уолтера кое-что из сказанного ему Ричардом наедине, и это были довольно тревожные вещи, например «Иногда мне кажется, что мое предназначение на земле состоит в том, чтобы засунуть член в наибольшее количество вагин» или «Лучше умереть, чем спать с одной и той же женщиной весь остаток жизни». Уолтер подозревал, что Молли втайне ждет, пока он перерастет эти убеждения, и это оказалось правдой. Молли была на два года старше Ричарда, и когда она внезапно решила, что хочет успеть родить ребенка, Ричарду пришлось объяснять, почему он не собирается заводить детей. Вскоре их отношения настолько испортились, что он ее бросил, а она в ответ ушла из группы.