Вольфрам провел корабль между внутренним кольцом и планетой. Виды были просто потрясающие. Кольца искрились на солнце миллиардами льдинок, а между ними просвечивало черное небо с яркими звёздами. Потом «Кицунэ» выскочила на дневную сторону, и к панораме добавился огромный голубоватый шар с разноцветными полосами, сплетавшимися в исполинские вихри. Виктор считал себя человеком черствым, таким, что на любую красоту скажет «ну норм, чё…». Но даже его проняло. А Юми вообще сидела с открытым ртом и пялилась в экран.

Через несколько часов планета обогнала корабль — на самом деле «Кицунэ» развернулась и летела кормой вперед, тормозя главными двигателями. Впереди по курсу и сзади по факту, была точка L1 — странное место между планетой и солнцем, где силы тяготения уравновешены. Виктор не особо разбирался в орбитальной механике, но со слов Юми выходило, что в таких точках можно висеть почти без затрат топлива.

Девушка вообще стала разговорчивой. Всё объясняла, показывала, и так и норовила придвинуться поближе. Виктор не сдержался и легонько шлёпнул её пониже спины. Юми в ответ фыркнула, но заулыбалась до ушей. И поспешно отвернулась, чтобы Виктор не видел.

Они опять залезли в скафандры. Собирались прямо в трюме, перед шлюзом. Виктор навьючил на спину армейскую радиостанцию Консорциума — очередной трофей Вольфрама с базы — и развесил по поясу инструменты, каждый в отдельном креплении, да еще и привязанный. Забавнее всего выглядела элекроотвертка — будто пистолет в кобуре с прицепленным тренчиком. На служебном пистолете тоже было ушко под это дело, но Виктор не помнил, чтобы кто-нибудь когда-нибудь тренчик цеплял. Оружие решил не брать, но долго смотрел на штык-ножи от автоматов. В итоге все-таки взял один и повесил на пояс.

Юми прицепила на спину баллон с двумя пистолетами на шлангах и взяла большую катушку с тонким прочным тросом.

— Долго еще лететь? — спросил Виктор.

Точка — она только называется точка. В космосе это тысячи и тысячи кубических километров пустоты. А радар включать нельзя.

— Вольфрам сказал, что буй снова начал передачу, — задумалась Юми. — Если удастся поймать его телескопом… Мы специально немного проскочили, теперь солнце сзади, буй спереди. Должен быть довольно ярким.

Она стала показывать манёвр руками. И тут включилась громкая связь.

— Экипажу приготовиться! Мы у цели, выключаем главную тягу. Невесомость через одну минуту!

Юми кинулась убирать лишние инструменты в ящики. Виктор убедился, что магнитные ботинки держат как следует. Тяга исчезла, и тут же лифт поехал вниз.

— Сейчас будет напутственная речь, — усмехнулся Виктор.

Девушка встала рядом и придвинулась поближе. Они ждали Вольфрама, но когда двери открылись, из лифта вышла Эмма. Белый халатик безупречно обтягивал её формы. Особенно притягивали взгляд расстёгнутые пуговицы, сразу две. Юми тотчас попыталась ущипнуть Виктора, но сквозь скафандр это не подействовало. Пришлось толкнуть локтем под рёбра.

— Согласно моим обязанностям, — сказала кибермедсестра — при работах в открытом космосе я провожаю и встречаю группы у шлюзовой камеры.

Безупречный доброжелательный голос, милая улыбка, и эти расстёгнутые пуговицы… Сразу две. «Ну и как у неё может не быть определенных функций»? — задумался Виктор.

Но второй удар локтём под рёбра привёл его в чувство. Юми злобно просверлила его глазами, затем повернулась к медсестре и спросила:

— Вольфрам ничего не говорил про время?

Она старалась говорить вежливо, но Виктор всё-таки услышал в голосе агрессию. А Эмма даже бровью не повела.

— Через шесть минут «Кицунэ» займёт оптимальное положение. Поправка — через четыре минуты сорок три секунды.

Юми подхватила инструменты и, гордо подняв голову, удалилась в шлюз. Виктор тяжело вздохнул, надел шлем и пошел следом.

* * *

К бую подлетали с нарушением техники безопасности. «Кицунэ» летела бортом вперед с открытой наружной дверью шлюза, и Виктор, стоя в проёме, наблюдал, как приближается цель. «Низ», как всегда при таких манёврах, скакал со стен на потолок, но едва заметно — маневровые двигатели работали с ювелирной точностью, короткими импульсами на минимально возможной мощности. Вскоре буй занял место точно напротив шлюза, метрах в пятидесяти. Бочка размером с микроавтобус, по кругу четыре здоровенные солнечные панели, россыпь штыревых антенн и две параболических на длинных фермах. Двигателя не видно — бочка висит одним концом к солнцу, а он на другом. И вообще тени от панелей скрывают половину корпуса.

— Может прожекторами подсветишь? — спросил Виктор.

— Нельзя, — ответил Вольфрам по радио. — Буй активен и автоматически ориентируется на солнце. Луч может попасть в фотодатчик.

— Начнет шевелить панелями?

— Они неподвижные, — влезла в разговор Юми. — Так что буй начнёт крутиться целиком.

— Очень весело, — хмыкнул Виктор. — Надеюсь, он хоть не решит улететь по своим делам?

— Технически — может, — пожала плечами девушка. — L1 — не самая стабильная точка, иногда нужна коррекция.

— Час от часу не легче…

Виктор подошел к самому краю и взглянул вниз, вдоль борта «Кицунэ». Пустота и звезды. Миллионы километров пустоты. От этого даже не мутило — просто не укладывалось в голове. Виктору уже приходилось бывать в невесомости, и даже драться. И он считал, что справился хорошо. Но всё это было в замкнутых помещениях. Казалось бы, какая разница? Но она была. Миллион километров разницы.

А вот Юми оказалась как рыба в воде. Прицепила катушку к такелажной петле на полу, конец троса с карабином — к своему поясу, выпрыгнула наружу и примагнитилась ботинками к борту корабля.

— Готова? — зачем-то спросил Виктор.

— Да. Поставь на свободную размотку… Всё, я пошла!

Она грациозно оттолкнулась от борта и прыгнула в открытый космос. У Виктора перехватило дыхание. Пятьдесят метров через пустоту — на такое не каждый решится. Но Юми — уроженка космоса, для неё это в порядке вещей. Всё-таки, какими разными могут быть люди!

Девушка прицелилась довольно точно, но всё же прыжок был длинным, да и трос не всегда хорошо разматывался. Поэтому ближе к середине полёта в ход пошли газовые пистолеты. Юми использовала их как двигатели, аккуратно подправляя траекторию. Струйки газа замерзали в вакууме и сверкали на солнце кристалликами льда.

— Пятнадцать метров, — раздался в наушниках голос Вольфрама. — Тринадцать. Начинай тормозить.

— Не учи учёную, — фыркнула девушка.

Лихо перевернулась, направила пистолеты вперед по курсу и затормозила, чуть-чуть не достав ногами до борта пиратского радиобуя.

— Так, проверка… нет, не магнитится зараза! Ботинки не