— О, вот где вы живёте, Илья Сергеевич! Это же один из самых элитных комплексов! Наверное, здесь очень дорого жильё стоит? А вы на каком этаже?

— На последнем, — ответил Крамер, протягивая деньги водителю.

— Я слышала, тут шикарные квартиры. С консьержками и охраной, да? Представляю, какой вид из окна обалденный. Хотела бы я посмотреть, как тут внутри!

— Доброй ночи, Элла Марковна, — устало попрощался с ней Крамер.

Следующая неделя началась с распоряжения из гендирекции: увеличить к концу года объём услуг до конкретных цифр.

У каждого филиала — эти цифры разные, но в целом с них ожидался прирост на три-пять процентов. И только Иркутскому филиалу прислали план повышения на 10 процентов. За что такая любовь — непонятно.

Крамер пытался даже оспорить эти непомерные цифры, написал очень разумное и аргументированное письмо в гендирекцию, но его доводы не приняли. Генеральный даже сподобился лично позвонить и пристыдить его:

— А зачем я туда тебя отправил? Лучшего своего спеца, а? Тебе это не под силу? Тогда для чего ты получал степень MBA? А чему тебя учили в Америке? За что тебя награждали? Ну вот и докажи, чего ты стоишь.

Главная беда была в том, что Крамер ещё и вникнуть толком не успел в специфику работы коммерческого подразделения. То, чем он занимался в Москве, имело так мало общего с его новыми задачами.

Хотя… и там, и тут те же люди, которых надо просто организовать и заставить работать с полной отдачей, рассудил он.

Так что для начала Крамер вызвал к себе Эллу Марковну — провёл беседу и чуть до слёз, бедную, не довёл. Затем так же жёстко поговорил со всеми менеджерами — по продажам, по маркетингу, по работе с вип-клиентами.

Только Ксению Андреевну решил пока не дёргать. Говорить с ней ему становилось всё сложнее…

***

Уже на следующий день Элла Марковна пришла с предложением, которое Крамеру показалось очень даже неплохим для начала.

— Пусть в отделе клиентского обслуживания выдают всем клиентам листовки с описанием наших услуг, ну и рассказывают о них, на вопросы отвечают. Что хорошо: не надо обзванивать, не надо ничего рассылать, клеить на стенах по подъездам, приставать — клиент приходит сам. И особенно хорошо делать это, когда у них тарификация. Клиенты идут за счетами, а им заодно про услуги дают информацию. Двух зайцев убьём. Я уже и макет листовок подготовила. Посмотрите, по-моему, стильно получилось. И уже выяснила, какая нужна сумма, всё посчитала. Вот такие цифры…

Крамеру идея понравилась. Ещё больше понравилась оперативность.

Он стал уточнять подробности, и Элла Марковна бойко отвечала, расписывая всё с заразительным энтузиазмом.

Правда, под конец вдруг приуныла.

— Только я боюсь, что Ксения Андреевна откажется.

— Почему? — удивился Крамер.

— Ну как? Лишние ведь хлопоты, зачем это ей? Хотя, честно говоря, выдать листовку, когда клиент к тебе сам пришёл, готовенький, не сложно, но она всегда так… не хочу и не буду, говорит. Отказывается наотрез и всё тут.

— Почему же тогда Котов так высоко о ней отзывался? Грамоту ей за что дали?

Элла Марковна, вздохнув, неопределённо повела плечами.

— Ладно, разберёмся. Макет я одобряю. Оформляйте заявку.

Вообще-то Элла Марковна казалась ему ужасно несерьёзной. На планёрках она хлопала глазами, глупо улыбалась и не могла ответить ни на один вопрос. Так что сейчас он был приятно удивлён. Не ожидал от неё такой инициативы и расторопности.

А вот Ксения Андреевна его огорчила.

Она и впрямь восприняла резко в штыки дополнительную нагрузку. Он едва из себя не вышел. Как можно заявлять своему начальнику: не хочу, не буду? Никто и никогда не позволял себе при нём такие вольности.

На её счастье, упиралась она недолго. Пусть и с явной неохотой, но согласилась выдавать листовки клиентам.

И он ведь ей поверил, и даже сразу простил это изначальное нежелание… Хотя любому другому ни за что не спустил бы такое. В его понимании сотрудник, который увиливает от лишней работы, компании вообще не нужен.

А через несколько дней Крамер понял, какой он был дурак, когда поверил ей.

Он как раз вернулся с важных переговоров, которые прошли совсем не так, как хотелось бы, и оттого настроение было прескверным. Оставив машину на парковке, он отошёл чуть в сторону, к торцу здания, и закурил. Он всегда курил в этом месте — здесь тень и относительная прохлада, нет лишних глаз и нет камер, никто не привяжется с разговорами…

Единственный минус — мусорный контейнер поблизости. Но сюда выбрасывали лишь ненужные бумаги, которые местный дворник вечерами сжигал. Так что неприятных запахов не было.

Он скользнул взглядом по безлюдному заднему двору здания — там, в глубине двора, у запасного входа, бывало, тоже украдкой курили. Он пару раз встречал двух дам из рекламного отдела, но сейчас никого не было.

Затем Крамер опустил глаза и замер. В паре метров от него на асфальте валялся листок. Белый с крупными красными буквами.

Это же их рекламная листовка! Видимо, её ветром сюда принесло.

Нахмурившись, Крамер присмотрелся — возле мусорного контейнера лежала раскуроченная картонная коробка, из которой вывалился целый ворох таких же листовок. Подошёл ближе — и правда, эти листовки, вся партия, были попросту выброшены в мусор.

Выходит, она согласилась лишь для отвода глаз, выждала время и затем всё выбросила, рассчитывая, что вечером мусор сожжёт дворник и никто ничего не узнает.

Щелчком отшвырнув недокуренную сигарету, Крамер решительным и быстрым шагом направился к центральным дверям.

Выглядел он мрачнее тучи. Даже Лидочка, взглянув на него, когда он появился в приёмной, испуганно затрепетала.

— Ксению Андреевну Снегирёву ко мне. Немедленно, — бросил он на ходу и скрылся в своём кабинете.

Она явилась почти сразу, ждать не пришлось. Лучше было бы, наверное, сначала остыть, а уж потом устраивать разбирательство, подумал задним числом Крамер. В пылу он часто становился не сдержан и позже себя корил. Ну а с ней он тем более терял самообладание.

Но она уже пришла. В первый момент Ксения Андреевна выглядела спокойной и уверенной, но затем, видимо, почувствовала неладное. Потому что подойдя ближе к столу Крамера, заметно напряглась и смотрела на него уже с явной настороженностью.

С трудом сдерживая гнев, он спросил:

— Ну и как обстоят дела с листовками?

— Мы их все раздали, — не моргнув глазом, ответила она.

— В самом деле? — подщурил он глаза, внимательно изучая её реакцию. Но она, казалось, искренне недоумевала.