Пусть командир не выглядел, как герой, однако Валерий Валерьевич молча протолкался к нему сквозь настороженную толпу, которая внезапно образовалась вокруг Максима, и что-то прошептал на ухо.

– Именно, – ответил Макс. – Я тут пока ваш купол чистил, дырку нашел. Заделаем ее, а потом уже будем думать, как воду убрать.

Архитектор что-то ему ответил. Не разобрать, что: губы на бледном лице беззвучно шевелились, как у мима.

– За полчаса справлюсь. Только дайте мне людей. И оружие какое-нибудь.

Валерий Валерьевич развел руками.

– Что? Все на борьбе со стихией? Ну прям поднятая целина какая-то…

Макс бесцеремонно, как совершенно точно не должен был поступать какой-то аквариумист, отодвинул архитектора в сторону и завертел головой по сторонам.

– Мы здесь! – хором крикнули Вареники.

– Ага-ага, – командир подошел к горке и тут же угодил в двойные объятия. Тройные, если считать меня, у которого не спросили согласия, а просто притиснули к горячей потной спине Макса. – Как вы тут?

– По-разному. А ты?

– Я тоже по-разному. Думаю, что все будет хорошо, но чувствую себя плохо. Яшка, а Яшка? Будь человеком, сооруди мне быстренько таймер. Или подскажи, где его можно взять. А то у меня телефон сел.

– Ой, и мой тоже.

– А я свой в домике оставила…

«Ни шагу без меня не могут сделать», – приободрился я и перелез к Максу на плечо, цепляясь коготками за рубашку. Сгорбился и стал шептать в ухо:

– В лаборатории часы настенные. С секундомером. Часы маленькие, а циферблат большой и с подсветкой. Тебе к ним по дороге. И вообще, они точные. Когда я их последний раз видел, показывали правильное время.

– Ну, вот и славно, – Макс буднично помахал раскрытой ладонью и пошел обратно, к выходу из аквапарка. Он развернулся так быстро, что я еле успел соскочить на руки Варе.

Толпа, которая и не думала расходиться, а все так же настороженно переговаривалась между собой, проводила Макса недоумевающим взглядом. Словно каждый подумал: «Зачем приходил, чего хотел? Непонятно…»

– Какой-то ленивый конец света, – пробормотала Ника, зевая. – И герой-спаситель – тоже. Несерьезный. Без экспрессии.

Я в ответ только вздохнул. Я бы с удовольствием отправился вместе с Максом, раз уж Вареники почему-то решили остаться в стороне, но вода… Как было бы хорошо, если бы купол горел. Или оказался бы захвачен монстрами. Ну, хотя бы просто начал уменьшаться, грозя раздавить все вокруг.

Но нет! Почему-то выбрали потоп. Скорее всего, назло мне – других причин и быть не могло. А то, что купол находится на дне морском, – это не причина, а козни судьбы-злодейки!

* * *

Летопись последовавшего подвига оказалась одновременно будничной и захватывающей. Подвиг редко красив: зачастую он заключается в нелепом трепыхании, наборе странных движений и одном шансе из ста, который превращает этот микс в деяние.

Итак, несерьезный и не обладающий экспрессией Макс шел – или, учитывая, что уровень воды поднялся выше пояса, греб – к лаборатории, обдумывая слова Валерия Валерьевича.

Дверь к стыковочным шлюзам заклинило, а значит, людей не эвакуируешь нормально.

Связь с подлодками потеряна – даже неизвестно, заметили ли те неладное и сигналят ли на сушу о помощи. Некоторые энтузиасты слаженно выстукивают по стенке купола SOS, но результатов пока нет.

Все, кто может, откачивают воду, потому что, как только они перестанут это делать, вода захлестнет весь город. Аварийные люки слива – вот совпадение! – заклинило.

Скоро электричество выключится, а резервных подстанций надолго не хватит.

Значит… Значит, у Макса нет иного выхода, кроме как успеть заткнуть дыру в оранжерее, выяснить, нет ли других подкопов, прогнать тритонов, если те сунутся внутрь… И времени на все это – полчаса.

Зато часы точные.

И решимости хоть отбавляй.

* * *

На полдороге к оранжерее встретился Варфоломей. Тот бестолково метался по улице взад-вперед, хватая себя за голову и причитая:

– Катастрофа. Это же катастрофа!

– Вы совершенно правы, – вежливо согласился Макс. – Натуральная катастрофа.

– Ведь цветы, они же теперь умрут!

– Без сомнения.

– И ничто их не спасет!

– Именно.

Садовник поджал губы и злобно уставился на Макса.

– Молодой человек, дразниться-то зачем? Соглашается он, – Варфоломей обиженно отвернулся. Однако, когда Максим пошел дальше, вызвался сопровождать его. – Вы же поможете? Раз уж мы идем в ту сторону, завернем в оранжерею… вдруг там кто-то уцелел?

– Наверняка уцелел, – уже сознательно сладким голосом подтвердил Макс. – Ведь оранжерея – это последнее место, куда дойдет вода.

«Уж повезло так повезло, – думал он. – Непобедимая партия героев отправляется в поход. Боевик-новичок и садовник, который в последней главе вполне может оказаться убийцей, но пока не проявляет никаких полезных качеств, кроме болтливости».

В голове у Максима события и люди, встреченные за последние два дня, слепились в тяжелый пестрый ком, который будто перекатывался от затылка ко лбу, отчего голова болела, а толком сосредоточиться не получалось.

Казалось бы – каких-то два дня. Например, выходные. Вполне можно проваляться с книжкой или просидеть за компьютерной игрой – с перерывами на сон. Казалось бы, малюсенький отрезок жизни. Никакой эпичности. Но тут уже столько новых знакомств, столько разговоров, новых знаний, открытий, обид, нелепостей – хватило бы на несколько выпусков реалити-шоу! И теперь, когда хочется просто сесть, крепко взяться ладонями за уши и утрясти этот клубок в голове, нужно тащиться на край света… ну, хорошо, не света, а подводного города и в компании с назойливым знакомым спасать мир. Эдакая вишенка на торте.

«Хватит! – одернул себя Макс. – Сам хотел не думать. Вот и не думай. Лучше делай. А не сделаешь – уже все равно будет, засчитают тебе тестовое задание на Базе или нет, потому что мы тут все благополучно утонем, а мертвые – ребята равнодушные».

Раздавание мысленных пинков самому себе – чаще всего абсолютно бесполезное занятие: только больше расстраиваешься, мол, ничего не получается или просто стоит на месте. Но Максим был человеком военным, а те, как никто другой, отличаются исполнительностью.

А потому он выбросил все посторонние мысли из головы и начал ДЕЙСТВОВАТЬ.

* * *

Шлюз в оранжерею сработал наполовину. То есть, двери сошлись, но не плотно, и из них хлестал тонкий водопад – прозрачно-пенный, ледяной, пахнущий свежим морским бризом. И смертельно опасный.

– Ты знаешь, как открываются двери? – вода так шумела, что Максу приходилось кричать на ухо Варфоломею.