А что, если…

Дверь открывается, и показывается Андрей. Бледный, на щеке набухли капельки крови – и подсохшие, и свежие. Сжимает, разжимает кулаки… да он же брата потерял!

Брата, которого я выставила за дверь!

— Как ты? – задаю я наиглупейший вопрос.

Андрей не отвечает, лишь качает головой. А меня снова накрывает паника:

— Андрей, это ведь тебя убить хотели! – тараторю я, подойдя к нему. – Вдруг это кто-то из твоих? Вдруг в доме взрывчатка? Нужно уходить отсюда… но тебя ведь и застрелить могут. Что делать? Боже мой, что же делать?!

Андрей устало опускается в кресло. Садится, широко расставив ноги, и наклоняется. Опускает голову, обхватив виски, и молчит.

Что же мне сделать? Как помочь ему?

— Марина, дай мне минутку, — хрипло просит он, на миг подняв голову. – Всего минуту, прошу!

Кусаю губы от переполняющего меня напряжения. Будто кислота разливается по венам, гоня кровь, и отравляя сердце. Мне нужно куда-то бежать, сделать хоть что-то, чтобы спастись!

Но я лишь киваю нервно, и снова опускаюсь на пол. Дам ему минуту – это меньшее, что я могу сейчас дать Андрею. Время, и тишину. И свое присутствие, если оно ему нужно. Кладу ладони на его колено, и прислоняюсь головой.

— В доме не может быть взрывчатки, — наконец, произносит он мертвым голосом. – Никто так не действует – незачем устанавливать и в машине, и в доме. Но когда поймут, что я жив, тогда… но ничего не случится, не бойся! И я почти уверен, что установил взрывчатку кто-то из своих – здесь ты права!

Слышу, как бьется его сердце, заглушая шум во дворе – от множества машин и людей. И хочется обнять Андрея, сказать, что он не один, но страшно!

— Андрей, прости меня, — не выдерживаю я. Всхлипываю и, наконец, слезы выплескиваются вместе с пережитым ужасом. – Я бы никогда не попросила их остаться, если бы знала, что так произойдет! Уехали бы вчера вечером – Олег бы и не заметил, что бензина мало! Доехал бы до заправки…

И тогда бы Андрей сел в свою машину. И взорвался! Нет, пусть уж лучше Олег с Вероникой, да простит меня Бог за мои мысли!

— Ты ни в чем не виновата, брось эти глупости, — Андрей тянет меня за руку, и я поднимаюсь с пола. Привычно забираюсь к нему на колени, обнимая за шею. – Марина, ты во всем была права, а я такой идиот!

Гляжу непонимающе. Андрей меня будто не видит. Выглядит он как маленький мальчик, оставленный родителями посреди шумной толпы – все идут вперед-назад, не обращая внимания на одинокого ребенка.

Никогда я не видела его таким. Привыкла видеть перед собой самоуверенного мужчину, громогласно заявляющего, что все решит и со всем справится.

— В чем я была права? – спрашиваю я, хотя ответ мне не интересен.

Глажу Андрея по щеке, извиняясь за пощечину. Хочу вырвать его из этого состояния – он ведь не одинок в этой толпе незнакомых людей! Рядом с ним всегда буду я – его девочка со светлыми волосами! Та, что будет держать его за руку!

— Ты во всем была права, милая, — грустно улыбается Андрей, и морщится от выкриков во дворе. – Ты все время говорила мне, почему не хочешь такой жизни для нас. Для Захара! А я… прости, я отмахивался. Думал, что это женские страхи – ну что может произойти? И вот — произошло! Даже не попытка убийства, и не смерть Олега – а то, что он по моим следам пошел. И наши дети ведь тоже могут также: влипнуть, и кончить как Олег! Олег… оказывается, я любил брата. Тоже понял только что: и что любил, и что упустил его.

Прикрываю глаза, пряча лицо на шее у Андрея. Наконец-то! Наконец-то он понял, только вот с помощью чего к нему пришло это осознание! Любой женщине, если она не совсем безмозглая, это очевидно: можно спать с ненадежным мужчиной, можно рисковать собой, испытывая судьбу. Но рисковать ребенком? Нет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Главное, ты не кончи, как Олег, — говорю я тихо. – Я не переживу, если с тобой что-то случится! С тобой, и с нашим сыном!

— Обещаю! – он целует меня, и кивает на Захара. – Я должен выйти и отдать распоряжения. А ты сиди дома, не выходи во двор, хорошо?

— Хорошо, — покладисто отвечаю я.

Снимаю, наконец, верхнюю одежду, и хочу бросить ее на кресло, на котором лежит забытый телефон Андрея. Беру его в руку, намереваясь положить на стол, и Захар радостно взвизгивает – очень полюбился ему этот гаджет.

— Папа будет ругаться, — говорю я сыну, покрутив перед ним телефоном. – У тебя много игрушек!

— Уууу, — обиженно гудит Захар.

Провожу пальцем по дисплею, чтобы узнать время, и на экране высвечивается непрочитанное сообщение, которое пришло около получаса назад.

«Нам с вами необходимо встретиться. Это касается Марины, и это важно! Жду вас через час в ресторане «Претория». Руслан».

Руслан? Номер его, но… какого черта?

Марина

Откуда Руслан вообще знает номер Андрея? Хотя… да уж, совсем я не соображаю от испуга – он ведь программист, и сам говорил мне, что пробил локацию Андрея.

«Это касается Марины…» — что он хотел этим сказать? Предстать в образе рыцаря, спасающего меня-принцессу от дракона-Андрея? Попросить, как в слезливых драмах, отпустить меня и не портить жизнь?

Во дворе раздается особо мерзкий звук – будто железо распиливают, и я отшвыриваю телефон Андрея на кресло, предварительно удалив сообщение от Руслана.

— Хочешь, мультик включу?

— Хочу! — отвечает Захар. И, забавно сморщив носик, как всегда бывает, когда задумывается, добавляет: — Про зверят!

Включаю сыну мультфильм, почти на максимум выставив громкость – незачем Захару слышать то, как достают тела из искореженной машины. Мужчины во дворе шумят, матерятся, а меня снова начинает трясти.

Первый испуг прошел, но ум заходит за разум от непонимания: что делать? Организовывать похороны? Помогать Андрею разузнать – кто это все затеял? Ехать, и устраивать Руслану допрос с пристрастием? Бежать из страны?

Бежать от Андрея, ведь не вернись я к нему – наши с Захаром жизни были бы в безопасности!

«А что, если бы Андрей решил с утра поехать с Захаром в кондитерскую, в которую он уже брал его несколько раз, пока я спала? – с ужасом представляю я, как машина с ними взрывается. – Как бы я жила дальше?»