Положив ладонь на его плечо, Майя встала у него за спиной, спросив:

– Можешь посмотреть?

– Хорошо, посмотрю, – растерянно выдал он.

– Я буду ждать тебя в каюте через час, – прошептала она ему в ухо и упорхнула.

Он не сдержался, оглянулся, но рядом её уже не было. Пальцы перестали слушаться. Мозг привычно тасовал варианты, пытаясь понять её намерения. Мысли, рикошетя об костяшки черепа, хаотично метались в котелке.

Чувствую себя мальчишкой. Сердце колотится, как будто в первый раз. Сандра перебралась в другую каюту. Значит, они не вместе? И она меня пригласила к себе! Это моё больное воображение разыгралось или как? Может, я не так понял и там действительно нужно что-то починить? Надо проверить, что это за лекарство.

Он достал коммуникатор, нашёл в базе данных справочник лекарственных препаратов. Описание препарата без названия, код AD-17-30 – антидепрессант. В список побочных эффектов входит нарушение половой функции в связи со способностью подавления выработки мужских гормонов.

Вот так 17—30, полшестого! Значит, я в порядке, просто меня пичкали лекарством, предназначенным для успокоения маньяков. Так мне идти или нет?

Кретин… Конечно, иди. И не вздумай останавливаться – никогда!

* * *

Сто тринадцатые сутки полёта проходили по расписанию. «Тандерболт» скорректировав траекторию движения, сел на гравитационную струну между Солнцем и тем, чем стала планета Земля. Разрывая пространство, корабль взял курс в неизвестность, приближаясь к астрономическому объекту «Гую». Отчаяние и страхи экипажа остались позади, на их место пришла собранность и напряжённое ожидание. Техники завершили модернизацию айрокатера с установкой на нём измерительной аппаратуры, с целью отправки в качестве разведывательного зонда в жерло загадочного объекта.

Бултыхаясь в невесомости как птенец, Турал вплыл в салон кают-компании, ухватившись за спинку дивана, опустился рядом с Майей. Устроившись, попытался её поцеловать, но она, подаваясь назад, прикрыла лицо ладонью и быстро его отстранила. Склонив голову, она покосилась на Лайзу, отдыхавшую в дальнем углу салона в очках виртуальной реальности.

– Ясно, – кротко бросил он. – Что слушаешь?

– Мелодию восточного ветра, – она вынула из уха один из вкладышей и протянула ему.

Он, с минуту внимательно слушал, впитывая в себя каждую ноту, затем, подняв брови, одобрительно кивнул: – Вдохновенно, как будто улетаешь.

– Правда, чудесно? Растворяешься в музыке как в облаках, и тебя уносит от мрачных мыслей и обыденных проблем.

– Верно, каждый сходит с ума по-своему, – сказал Турал, вынимая и возвращая вкладыш. – Кстати, насчёт избавления от мрачных мыслей. Кажется, твой метод сработал, только не на мне. Я отключил сознание Эмина.

– Ах ты.… Ты что, использовал технику погружения на нём? Мы ведь договорились, что методом аутогенной тренировки ты будешь моделировать состояние невесомости и ничего более.

– Ну, самовнушения у меня не получилось. Прочитал пару статей и развил немного технику – на листе бумаги нарисовал точку и попробовал на нём.

– Больше так не делай.

– Не буду, – виновато буркнул он.

– Ты нормально спал?

– Пару часов. Твой отец подготовил для меня курс генной терапии для автокоррекции мутаций ДНК.

– Да, я обсуждала с ним это. Но при лечении эпигенетических механизмов есть риск развития раковых опухолей. Есть ещё один метод, введение в организм генетически модифицированных иммунных клеток, но на это уйдёт больше времени. В любом случае тянуть с этим нельзя.

– Сейчас не до этого. Дождёмся завершения приключения, а потом будет видно.

– Нет, – заявила Майя. – Я с ним поговорю. Если нужно, синтезируем препараты для управления экспрессией генов и сразу же начнём лечение.

– Как скажешь, – вздохнул он. – Мы завершили калибровку измерительной аппаратуры, собирались послать айрокатер на разведку. Теперь выяснилось, что плотный поток заряженных частиц не позволит ему отправить данные дальше нескольких тысяч километров. Магнитное поле реактора едва сдерживает солнечное излучение. Ты постарайся далеко не отходить от центрального отсека.

– Хорошо. Со мной всё в порядке. – Она подняла руку, показав на запястье электронный браслет с дозиметром. – Но тебя тревожит что-то другое. Ты себя нормально чувствуешь?

– Состояние стабильное, только в пальцах покалывает, – признался он. – И, как обычно, тошнит. Как будто желудок живёт своей, независимой от меня жизнью.

– Значит, надо начинать лечение. Меня тоже тошнит, – загадочно улыбнулась она.

Зависла затяжная тишина, его извилины напряглись, шестерёнки завертелись: он пытался расшифровать фразу.

Она шутит или как?

Вздохнув, он заявил:

– Больше так не могу, чувствую себя мерзавцем. Мы не можем бесконечно скрывать, рано или поздно спалимся. Я поговорю с твоим отцом, ему лучше узнать о нас от меня, чем от кого-либо другого. Ты боишься, потому что мы нарушили инструкцию об отказе от интимных отношений?

– Ну, мы не одни такие! – Её зрачки метнулись в сторону Лайзы.

– Она и Тейлор? – задумчиво предположил он.

Майя кивнула.

– Я думал, они друзья.

– Ага.… Они дружат организмами! Вырабатывают друг у друга дофамин с окситоцином, – она расплылась в улыбке и попыталась ему подмигнуть, но, как обычно, её веки сомкнулись вместе. – Лайза пыталась покончить с собой! Он спас её и помог обрести равновесие. А ты уникум, всё витаешь в облаках, просчитываешь то, что прячется в чёрной мгле вселенной, но не видишь того, что происходит рядом! Кстати, лимон, который мы сорвали в теплице, назывался Тейлор; надеюсь, сестра ей не сказала.

Мельком взглянув на Лайзу, она потянулась к нему и, с наслаждением вдохнув его мускусный аромат, поцелуем скользнула по щетинистому лицу. Затем шёпотом добавила:

– Мне пора, побрейся! Увидимся.… Сам знаешь когда!

Она оттолкнулась от него и улетела в сторону выхода.

* * *

Шестой час сто двадцать первых суток полёта Майя встречала за обеденным столом у иллюминатора бытового отсека. В одном из немногих мест корабля, где, находясь в тени от Солнца, можно было наслаждаться Плеядами ярких звёзд. В бескрайней пустоте огни вселенной блестели, как камни её кольца. В верхнем углу иллюминатора на фоне тумана Млечного пути одиноко бледнела красная планета.

Перед ней вертикально стояла обеденная ложка, черенком прикреплённая к липучей ткани стола. Она поправляла волосы и, вглядываясь в отражение столового прибора, заметила, как он тихо к ней подплывал. Подхватив его за руку, усадила напротив себя.