— Ваше Величество, — прошептал Блейд. — Я останусь внизу лестницы, а Глен и сэр Рошкар проводят вас прямиком к королям. Пока ваша рука не окажется в руках королей, я прошу вас не делать глупостей и доверить Глену ваше сопровождение. Так как в его жилах течет королевская кровь, то ему позволено ступать туда же, куда и королевским особам.

Если я и удивилась, то все возражения оставила при себе. Каждый должен делать свою работу. Я должна быть достойной королевой и произнести достойную речь. Они — охранять меня. Пока мы не мешаем друг другу, думаю, все хорошо.

Когда я сделала первый шаг на лестницу, которая вела к сцене, то я почувствовала, как дыхание перехватило, но не от волнения. Казалось, что я ступаю по чему-то эфемерному, несуществующему, хотя я четко видела под ногами ступеньки.

— Не волнуйтесь, это магия, — подтвердил мои догадки Глен. Он шептал, не поворачивая голову в мою сторону, а на его виске и шее я заметила красноватую татуировку, которая немного светилась. Тоже магия?

Думаю, Иштон с Эроном знали, что Глен из тех, кто не слишком любит церемонии. Они знали, что он постоянно будет давать разные подсказки по мелочам, а его болтовня шепотом неплохо будет снимать напряжение перед самой ответственной частью мероприятия? Интересно, он силен на столько же, насколько и разговорчив? Или его отправили со мной только для того, чтобы я почувствовала себя спокойнее? Нет. Не только ради этого, в чем я убедилась спустя несколько минут, когда мы вышли к сцене.

Я не знаю, как Глен понял, что мне что-то угрожает. По плану меня должны были сопровождать лишь при подъеме по лестнице, а дальше я должна была подойти к королям в одиночестве. Но Глен не остался около лестницы, почему-то он решил меня провести вперед по сцене. Я глянула на него вопросительно, на что он лишь шепнул:

— Предчувствие.

Оно его не обмануло. Признаюсь, я даже не успела понять, что произошло. Секунда — и Глен оттолкнул меня. И тут же закричал, отбрасывая в сторону стрелу и хватаясь за свою руку.

— Что?.. — Я растерянно оглянулась, но передо мной появился Иштон, схватил за руку и оттащил подальше от края:

— Алисия, встань за меня.

Я растерянно стояла за Иштоном, пока откуда-то снизу доносился шум и лязг мечей.

— Отойти от предателя! — Громкий голос Эрона, полный силы и ярости, позволил мне прийти в себя и присмотреться повнимательнее.

— Стрела! — я крикнула. — Остеонская стрела, закаленная в святом огне, не касайтесь ее!

Наверх полетело еще несколько стрел, которые застряли в воздухе. Нет, не в воздухе, а в тончайшем слое льда. Стойте, почему убийцу до сих пор не обезвредили? Я, вопреки желанию спрятаться, выглянула из-за плеча Иштона.

И от увиденного мне стало дурно.

Человек, который стрелял, был окружен священным барьером из света, который не могли повредить ни мечи, ни магия. Остеонский воин-священник! Но почему? Для чего? Сестра? Тогда зачем?

По счастью, все высокопоставленный особы отошли подальше (или их увели телохранители?), а вокруг воина-священника образовался круг из стражи, которая пыталась разбить барьер. Именно пыталась.

Бесполезно. Этот барьер поддерживался самой жизнью. Его не пробить, пока священник полностью не истратит свою жизненную силу. А за это время он точно кого-нибудь убьет. Блейк, который остался внизу, попробовал атаковать какой-то магией, но она блеснула и отразилась. К счастью, Блейк был достаточно силен, чтобы нейтрализовать свою собственную атаку.

— Иштон, этот барьер нельзя атаковать, нужно подождать, скажи им! — зашептала я. — Его не пробить мечами или магией!

И тут заговорил воин-священник. Его голос, казалось, шел ото всюду: от стен, от окон, от пола. Он наполнял зал как водой наполняется чаша.

— Отойдите, пусть умрет она — благословенное дитя, сокровище мира — и никто больше не пострадает. Так надо! Я приму этот грех, дети примут ее проклятье, но больше никому нет смысла страдать! Выйдите, принцесса Алисия! Вы знаете, что меня не убить. Если вы останетесь там, то я буду убивать всех, кто рядом со мной!

— Вот же… сумасшедший. — Иштон покачал головой.

Он был прав — угроза смешная. Да, никто из стражи не мог убить этого священника из-за барьера, но и он никого еще не отправил на тот свет. И навряд ли сможет: судя по тому, как легко отражала все атаки окружившие убийцу воины, подготовка последних была на отличном уровне.

— Алисия, ты сказала, что это остеонский воин-священник. Как снять его барьер? — Ко мне подошел Эрон, а потом усмехнулся Иштону: — И мы еще считали, что магии в Остеоне практически нет, а оно вон как оказалось: такие штуки даже мы не умеем.

— Это не штуки, и снять барьер невозможно. То, что вы видите, — совсем не магия. Это священные силы, которые человек черпает из своей веры или, как сейчас, из жизни, — ответила я.

Казалось, что происшествие должно вызвать жуткую суматоху, но нет. И стража, и короли вели себя так, словно покушение на будущую королеву — всего лишь досадная неприятность, которую легко устранить. Как бокал пролитого напитка по вине неловкого слуги, не более. И эта уверенность, это спокойствие передались всем остальным — среди гостей и знати не было никакой паники. Даже я чувствовала себя в безопасности, хотя преступник не был обезврежен.

— Ладно, попробуем тогда силе противопоставить силу. Глен, что ты там делаешь? Рассматриваешь свою руку? Заканчивай давай, надо будет хорошенько пристукнуть этого священника, — крикнул Эрон. — Ты останешься с Алисией, Иштон?

— Разумеется, — ответил Иштон. — И да, можешь не сдерживаться. Этот инцидент… В общем, поговорим позже, а пока постарайся убить этого священника максимально эффектно, чтобы наши гости полюбовались на роскошное представление и помнили, что из себя представляют маги Далерии. И тебе, Алисия, советую посмотреть, зрелище захватывающее. Мы очень редко используем магию, но сегодня нам предоставили отличную возможность показать кое-что невероятное.

Да, я такого не видела. Магия для меня всегда была чем-то странным, эффективным и незаметным. Амулет, который позволит отправить сообщения сквозь моря и океаны. Магическая клятва, способная убить того, кто ее нарушил.

В Далерии же магия была другой — мощной, сильной и разрушительной. Видимой, осязаемой и заставляющей смотреть на нее с ужасом и восхищением.

На Иштоне появились ледяные чешуйки — на шее, над бровями, немного под глазами. Он взмахнул руками — и священника-воина окружил тонкий ледяной барьер.

На Эроне похожие чешуйки, только они были как застывшая лава — черно-красные, яркие и от них, как от деревяшек в костре, исходил нестерпимый жар. А потом Эрон подошел к краю сцены и спрыгнул вниз. Я дернулась в его сторону, но меня за талию перехватил Иштон.

— Спокойнее, Алисия, спокойнее. С ним все хорошо, просто смотри.