Казалось, это его удивило.

– И кто сейчас кого дурачит? – спросил Джошуа.

– Это правда. Они хотят знать, свободен ли ты, подходишь ли ты на роль мужа, почему ты выглядишь таким серьезным и собираешься ли ты жениться. – Затем ей в голос закрались язвительные нотки, несмотря на то что Гвин очень старалась это скрыть. – О, и они также интересуются, почему ты все время наблюдаешь за мной. Их беспокоит, не достигнуто ли уже между нами взаимопонимание.

– И что ты им сказала?

– Я пояснила, что ты – внук герцога, а поэтому являешься очень даже подходящим женихом, выглядишь ты серьезным, потому что ты вообще серьезный, а жениться ты намерен, только если найдешь подходящую для себя женщину.

Какой она сама, очевидно, не являлась.

– Я имел в виду: что ты им сказала насчет нашего «взаимопонимания»?

– О, конечно, правду. Что у нас нет никакого взаимопонимания.

Джошуа вопросительно приподнял одну бровь.

– А как ты объяснила то, что я за тобой наблюдаю?

– Я сказала им, что ты безумно в меня влюблен… но, конечно, безответно, – ответила она с ничего не выражающим лицом.

– Конечно, – холодно кивнул он.

Гвин раздражало, что Джошуа мог поверить в такую ложь, поэтому она решила еще какое-то время наводить тень на плетень и посмотреть, сколько ему потребуется, чтобы понять, что она морочит ему голову.

– Я сказала им, что ты уверен: если будешь ходить за мной, как комнатная собачка, то в один прекрасный день я… Черт побери!

– Так что ты сделаешь в один прекрасный день? – спросил Джошуа.

– Сюда идет один самодовольный хлыщ. Прости, но мне нужно скрыться, пока он меня еще не видел.

Гвин отправилась в конец комнаты, где были накрыты столы с напитками и закусками, – там находились и стеклянные двери.

Джошуа последовал за ней.

– Куда идешь ты, туда иду и я. В особенности если ты направляешься на улицу, где Мэлету будет легко тебя прихватить.

– Отлично. Но только если ты не дашь знать этому хлыщу, куда я направляюсь. Мы можем спрятаться в саду и не выходить, пока он не устанет меня искать и не вернется в бальный зал.

Они выскользнули на террасу, закрыв за собой стеклянные двери. Терраса выходила в сад, нужно было только спуститься на несколько ступенек. К ним и направилась Гвин.

Джошуа следовал за ней, внимательно осматривая сад.

– Грейкурт определенно знает, как правильно тратить деньги. Мне никогда не доводилось видеть в Лондоне такие большие участки.

– Это сильная сторона Грея – он покупает недвижимость и превращает ее в гораздо более ценные объекты, чем изначально, очень разумно и дельно управляя ими, и все его инвестиции приносят прибыль. – Гвин подобрала юбки, спускаясь по ступеням. – Твоя сестра очень удачно вышла замуж.

– Поверь мне: я это знаю. – Джошуа пошел за ней вниз по ступеням, но гораздо медленнее. – И, должно быть, он на самом деле ее любит. Это единственная причина, которой я могу объяснить его женитьбу на женщине без каких-либо перспектив.

– Ему плевать на ее перспективы. Его волнует только она сама.

Джошуа понял, что они переходят к темам, которые ему никогда не хотелось обсуждать, поэтому он спросил:

– Почему ты пытаешься сбежать от этого типа, которого называешь самодовольным хлыщом?

– Потому что он считает себя очень остроумным и постоянно говорит про мои розовые щечки и золотистые локоны.

Джошуа моргнул:

– Но у тебя же рыжие волосы.

– Я знаю! Но вообще-то при свете свечей не всегда возможно определить цвет волос…

– Это не так уж и трудно. Боже праведный, что не так с этим типом?

– Очевидно, все то же, что и со всеми, с кем я танцевала сегодня вечером. – Гвин остановилась, повернулась и посмотрела на стеклянные двери, но, слава богу, хлыща не увидела. – Судя по той чуши, которую они все несли, у них в головах не мозги, а сыр.

Джошуа рассмеялся.

– Шшш! Я не хочу, чтобы он нас услышал. – Хотя ей очень не хотелось, чтобы Джошуа прекращал смеяться. За один вечер у нее получилось два раза его рассмешить. – Он спустится сюда и пригласит меня на танец, а ты знаешь правила: нельзя отказывать, если я не хочу весь оставшийся вечер просидеть в уголочке. Откажешь одному – больше ни с кем танцевать нельзя. Хотя это, возможно, и не такая плохая мысль. Члены моей семьи так и подталкивают ко мне партнеров, надеясь, что один из них задержится подольше, но у них у всех ужасный вкус в мужчинах.

– Знаешь, что я тебе могу предложить? Если этот хлыщ найдет нас здесь, я скажу, что ты уже обещала следующий танец мне.

Гвин прекратила осматривать террасу и уставилась на Джошуа.

– Ты будешь со мной танцевать?

– Не говори глупостей. Я не собираюсь выглядеть идиотом. Но если он такой же невнимательный, как леди Гипатия и мисс Кларк – а судя по тому, что ты говоришь, то так оно и есть, – то он не поймет, что я не могу танцевать с раненой ногой и тростью.

Но ею завладела мысль о танце с ним. Гвин не хотела глубоко задумываться о том, почему она вообще появилась и не уходит.

– Я полагаю, что у тебя может получиться менуэт. Это медленный танец, и руки мужчины работают так, что ты вполне можешь сделать это с тростью, и это не будет смотреться очень странным.

– Спасибо, но я предпочту не хромать по танцполу, не хочу, чтобы все наблюдали за моими ужимками. Кроме того, менуэт уже танцевали, а если я правильно помню, то его на балу танцуют один раз.

Гвин склонила голову набок.

– А раньше ты танцевал, до ранения?

– Танцевал, но возможностей у меня было мало. На борту военного корабля нет женщин. Я мог танцевать, только когда мы заходили в порт.

– А тебе это нравилось?

– По большей части да. После нескольких недель на корабле в окружении дурно пахнущих матросов и морских пехотинцев приятно размять ноги, да еще и в компании женщины, от которой пахнет приятно. – Джошуа подозрительно посмотрел на Гвин. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что теперь, после того как ты упомянул о возможности танцев для тебя, я считаю вызовом для себя обеспечить тебе эту возможность. В конце концов мы тут одни, так что никого не будет волновать, идеально это у тебя получается или не очень.

– Гвин… – произнес он предупреждающе.

– Я думаю, что может получиться вальс, – объявила она, постукивая пальчиком по собственному подбородку.

– Что это такое, черт побери?

– Это танец, весьма популярный в Берлине и Вене. И в отличие от многих английских танцев, можно держаться за партнера обеими руками на протяжении всего танца. Думаю, что это будет самый лучший выбор, хотя и не здесь, потому что в саду неровная почва.