— Я многое помню сам и, если поймаю на вранье, то восстановлю регистрацию. Обломится тебе тогда свадьба с Аристовым! — зло шиплю я и злюсь на себя, потому что не пытаюсь остановить ее руки, развязывающие мой халат.

— Моя мама хакер, она все снова удалит, — судя по всему, сучка уверена в своей всесильности и вседозволенности, даже не испугалась ни на секунду.

— Ну тогда потрудись узнать, кто моя, — рычу я, выдергивая ее из воды.

Да бля! Почему она смеется! Вообще без царя в голове, что ли?

— Может, потом поговорим, my devil? Я скучала, — мурлычет Стефи, обвивая мою шею.

Вся в пене, мокрая, коварная заклинательница питона! Смотрит на меня, словно ей на все наплевать, даже если сейчас женишок заявится.

— Какая же ты шлюшка, Стефи! — рычу я, прижимая к себе стерву.

В затылке уже фейерверки вовсю, гасят все посторонние мысли, а я ещё пытаюсь вернуться к изначальному плану. Сначала все узнать. Может отпустит.

Эмоциональное напряжение этого вечера как для меня, так и для Ромки, похоже, достигло высшей точки. И теперь две дороги: либо все перегорит и потухнет, либо мы взорвемся просто.

Он выдернул меня из воды, сжимая голую в своих ручищах. Огромных просто, таких, что я их чувствовала повсюду. Зло рычал мне в лицо, сбиваясь со своих мыслей. Я тянулась к его губам, напрашиваясь на поцелуй, но он только касался моего лица то носом, то губами, рвано выдыхая, словно мой запах травит его, забиваясь в легкие. Но так и не стал целовать, грубо схватив за лицо и с нажимом проводя по губам, будто пытаясь стереть поцелуй Андрея.

— Сначала все расскажешь! — агрессивно прорычал Ромео, вытаскивая меня на коврик.

В глазах у Ромки настоящий апокалипсис, похоже, в аду моего дьявола сейчас очень жарко, но эта устрашающая комбинация злости, агрессии, ненависти и жгучего желания меня не пугала. Мой бэд бой так явно боролся с собой, обнимая меня, жадно скользя ладонями по влажной коже, утыкался лбом в мой, закрывая глаза, так близко, что его дыхание щекотало кожу везде, где он кружил, сдерживаясь на щеках, на губах, на глазах и на шее.

— Хорошо, — прошептала я, коснувшись его губ, и тут же укусила за нижнюю, потому что нечего меня так дрессировать! И питона тоже, он, бедный, уже в каменное изваяние превратился, возможно, навсегда! — Халатик мне дай!

Роман Дмитриевич глаза свои прищурил, но вдруг сдался, пояснив:

— Хочу тебя просто до сумасшествия! Но я себя знаю. Сейчас натрахаюсь и все опять тебе прощу, дрянная девчонка! Буду чуть добрее капибары!

Добрее самого дружелюбного животного в мире? Кто, этот демоняка? Ну, он себе льстит, конечно, но отчасти прав, помнится, и в ту ночь он сначала тоже был очень злой, а потом… не очень. А после пещеры совсем забыл, на что злился. Пластилиновый властелин преисподней. Главное — в ручках согреть, и лепи что хочешь!

Если честно, мне уже и самой не терпится рассказать ему про Вегас. И сопоставить, что он там помнит. То, что было, или то, что мерещилось.

— А флаконы зачем притащил? — полюбопытствовала я, вытаскивая из мини-бара все что есть из спиртного, закусок и охлажденные бокалы.

— Отмываться после твоих художеств! — буркнул Рома. — Будешь своими помадами рисовать! Без кисточки! — тут же придумал он замену краскам и способ нанесения тоже. Говнюк невыносимый! — Начинай с того места, где мы познакомились!

Рома включил телевизор, приказав мне подключить к нему телефон, и уселся на диван, приготовившись слушать. Уселся, раскидав свои ноги и откинувшись на спинку. Уютно устроился. Очень ему удобненько! Ну, тогда погнали?

— Ложись на пол, Ромочка! — оскалилась я, чуть не подпрыгнув от радости, когда его лицо вытянулось и потом удивление сменилось настороженностью.

— Мы же в баре познакомились, ты на меня свои заманушные взгляды кидала, улыбалась там…

— Это было позже, Рома. Сильно позже! Сам сказал — будем повторять. Твой эмоциональный след! Ложись давай на пол! Именно так мы и познакомились! Вот! — я отмотала на первую фотку из Вегаса, где Роман лежит на полу — с красным лицом и выпученными глазами, а я, собственно, вся такая красивая, как обычно, оседлала его сверху, но с приличными и даже отважными целями.

— Что это? — голос у Ромы стал сиплым, и он таращился на фото, что я решила видео с Ленточкиного телефона пока не включать.

— На пол, my devil! — поманила я его пальчиком.

Ромка как заторможенный сполз на пол и послушно улегся и даже не сразу полез под халат, когда я его оседлала.

— Руки, Рома! Ты меня там не лапал! Ты задыхался, слизав с девушки, на которой за вашим столиком разложили суши, васаби. Ложки две, наверное, и, пытаясь запить это все алкоголем, подавился оливкой из мартини кого-то из вашей толпы.

— Я этого не помню… и Гришка не помнит, — нахмурился Рома.

— А Гришки и не было в этот момент, он потом появился, минут через десять, и не спрашивай откуда, я не знаю, где вы с ним разминулись. Ты был в этой компании ребят из «Голдфилда», кажется. Вы праздновали твой выигрыш в казино.

— Я выиграл в казино? А сколько? А это все… — махнул на экран Ромка. — Это ты меня спасла? Потом заставила за это жениться? — закрутились у Ромео шарики. Не за те ролики.

— Нет. Смотри внимательно. Это японский ресторан. Самый настоящий и один из самых дорогих в Вегасе. Работают там тоже настоящие японцы.

Я выдержала пару минут, пока Рома разглядывал детали на фото, пролистала ему еще несколько с интерьером ресторана и персоналом. Их живой поднос с суши и роллами.

— Я догадалась, что твои собутыльники либо тебя не любят, либо не понимают, что ты задыхаешься. Ну и… типа спасла тебя. Один из официантов кружил рядом и сообщил тебе, что по законам японских самураев ты теперь имеешь долг чести передо мной и должен служить мне всю жизнь.

— И поэтому я женился? — опять торопил меня Ромка.

Как же мне нравится за ним наблюдать! Он будто заново переживает этот вечер, только трезвый, и я вместе с ним его переживаю, только… с другими чувствами. Ну и тоже трезвая.

— Нет. Ты обо мне благополучно забыл сразу, как, умывшись, вернулся из туалета. И продолжил бухать в компании этих студентов. Но они развили эту тему с самураями и долгом чести. Ты сначала очень воодушевился, слушая их, вы снимали со стен украшения интерьера: веера, мечи и прочее. Что-то там игрались, пока один из них не сказал, что ты обязан на мне жениться за спасение, и единственная весомая причина этого не делать, только если ты гей.

— Понятно. Я женился, чтобы меня какие-то мимо проходящие люди не сочли педиком, — сокрушенно поднялся с пола Ромашка, воспроизводя теперь, как он заливался алкоголем.

Но только сегодня ограничился парой глотков. Правда, и меня заставил с ним пить, потому что следовые эмоции будут не полные без компании. Ну, если честно, у меня у самой были планы уснуть в обнимку с опустошенной бутылкой вина. Настроение было напиться и забыться.