Кэтрин скрестила руки на груди и повернула голову в сторону черного стержня.

– Серьезно? Вы снова собираетесь меня сканировать? Все еще мне не верите?

Эван встал, держа детектор в руке.

– Я не знаю.

Кэтрин соскребла ногтем засохшую кровь со щеки.

– И вы думаете, что… Что? На мне «жучок»? В меня имплантирован чип?

– Возможно.

– Ладно… Ладно.

Женщина была слишком уставшей, чтобы злиться. Она сбросила туфли, затем сняла повязку, стянула через голову футболку, стараясь, чтобы ворот не зацепил царапину на щеке, потом потянулась за спину, расстегнула лифчик и позволила ему упасть на пол.

– Давайте покончим с этим, – сказала она. – Раз и навсегда. Мне нечего скрывать. Я ничего не прячу в рукавах.

Руки Кэтрин коснулись пояса, она стянула джинсы и отбросила их в сторону. Без своих хипстерских украшений она казалась не такой уж и тощей.

Кэтрин развела руки в стороны.

– Вперед. Сканируйте. Мне нечего скрывать.

Эван окинул женщину взглядом, стараясь не слишком пялиться на ее пышные формы. Порез на щеке был не опасен, но кровоточил.

Кэтрин тяжело дышала, ее грудь вздымалась и опускалась, лицо покраснело. Но она продолжала смотреть в глаза Эвану.

– Ну?

Эван сделал шаг вперед и просканировал ее. Изгиб икр. Округлость бедра. Тонкая талия. Полная грудь. Ключицы – справа и слева. Шея – до линии волос на затылке.

Затем Эван разложил на полу одежду и тщательно просканировал каждую складку, каждый шов. В современном мире новые технологии возникали еженедельно – он и сам использовал многие из них, – и Эван не хотел пропустить ни одного кусочка металла, ни одного проводка.

Детектор ничего не показал.

Эван разогнулся, и Кэтрин указала на свою одежду:

– Можно?

Он кивнул и отвернулся, пока она одевалась. День подходил к концу, за тонированным стеклом в южной стене начинали зажигаться городские огни.

Закончив одеваться, Кэтрин обошла Эвана, встала напротив него и протянула руку.

– Моя очередь.

Несмотря на напряженный взгляд, ее губы были поджаты – впервые с тех пор, как погиб ее отец, женщина проявила к чему-то интерес. Эван подумал о том, чтобы отказаться, но потом решил, что вреда от этого не будет, и протянул Кэтрин детектор.

Она просканировала его с ног до головы. Чтобы достать до его лица, женщине пришлось приподняться на цыпочки. Когда она проводила детектором у его виска, Эван почувствовал ее дыхание на своей шее, мягкое, как перышко. Закончив, Кэтрин вернула ему детектор и подняла взгляд, замерев.

– Теперь что? – спросила она.

– Сядьте вон туда.

Эван указал на стойку под висящей на потолке лампой, и Кэтрин забралась туда. Эван взял в ванной полотенце и аптечку и вернулся. Намочив полотенце теплой водой, он встал перед женщиной. Теперь, когда она сидела на барной стойке, их лица находились на одном уровне. Кэтрин перевела взгляд на полотенце, затем снова посмотрела на Эвана и развела колени в стороны, чтобы он мог подойти и обработать рану.

Как Эван и предполагал, рана была поверхностной, а осколок стекла – совсем крошечным. Он протер полотенцем щеку и подбородок Кэтрин, убирая засохшую кровь. По мере того как он поднимался выше, к самому порезу, женщина все сильнее вздрагивала. Ее испуганный взгляд то и дело возвращался к пинцету, лежавшему сверху аптечки.

– Закройте глаза, – сказал Эван. – Сосредоточьтесь на боли. На что она похожа?

Комки засохшей крови рядом с осколком присохли, но в конце концов поддались. Кэтрин сглотнула.

– Как будто у меня в лице торчит кусок проклятого стекла.

– Ну, для начала неплохо. Горячо?

– Да. Горячо.

– У боли есть цвет?

– Оранжевый, – откликнулась Кэтрин. – Оранжевый и желтый.

– Он меняется?

– Да. Пульсирует. Потом тускнеет.

– Назовите часть вашего тела, которая не болит.

– Рука, – ответила Кэтрин.

Ее кисть лежала на его плече.

– Хорошо. – Эван медленно взял пинцет. – Ваша рука. Сосредоточьтесь на ней. Что чувствуете?

– Она холодная, – ответила Кэтрин. – Неподвижная. Как камень.

– Какого она цвета?

– Кобальтового.

– Вы чувствуете каждый палец в отдельности?

Эван ощутил, как ее рука чуть пошевелилась на его плече.

– Да, – сказала Кэтрин. – Да. – И добавила: – Сейчас вы ткнете в меня пинцетом, да?

– Уже.

Кэтрин открыла глаза. Эван покачал пинцетом, в котором был зажат осколок стекла, блеснувший на свету.

– Это просто магия какая-то! – воскликнула женщина.

В кухонном ящике рядом с холодильником хранились кое-какие продукты, и Эван приготовил макароны с соусом. Кэтрин наблюдала за тем, как он орудует у плиты.

– Это самое больное свидание из всех, на которых мне доводилось бывать, – хмыкнула женщина.

Эван поставил еду на барную стойку. Кэтрин положила рядом с собой сумочку, и та раскрылась. Внутри были набитый бумажник, застегнутая на молнию косметичка и синяя обложка паспорта.

Пока Кэтрин ела, Эван обошел ее сзади, присел у ящика и принялся разбирать детектор.

– Можно чего-нибудь попить? – спросила женщина.

Точно по графику.

Поднятая крышка ящика скрывала из виду руку Эвана. Он вынул из пенопласта небольшую стеклянную пробирку.

– В холле есть автомат с напитками, – сказал он. – Никуда не уходите.

– И не думала.

Эван вышел из квартиры, спустился на лифте вниз, скормил пару купюр торговому автомату и купил «Паверад» – фруктовый пунш самого темного цвета. Поднявшись по ступенькам обратно, Эван остановился на лестничной площадке и поднял ампулу к свету. Внутри было что-то вроде мелкого черного песка. На самом деле это были микрочипы – кремний с медью и магнием. Технология, разработанная биофармацевтической компанией, изначально предназначалась для диабетиков. После того как чипы попадали в организм, они создавали электрическое напряжение в момент выработки желудочного сока и посылали сигнал передатчику, крепившемуся к коже, который пересылал данные о содержании сахара в крови пациента на телефон его лечащего врача. Модификация, которая была у Эвана, вместо этого отправляла GPS-координаты. Обычно они покидали тело носителя спустя несколько дней.

Эван высыпал песчинки в пластиковую бутылку и перемешал их с темно-красным напитком, чтобы они растворились там, а затем продолжил путь по лестнице.