Когда Чайник ушел, Игорь некоторое время размышлял о произошедшем. С одной стороны, ему было жаль расставаться с пластинкой, с другой – он испытал сильное облегчение, отдав ее Чайнику. Избавился, слава богу! Пускай этот бандит проверяет: действует ли она или нет. И дело даже не в деньгах. С тех пор как он впервые взял в руки «Черный винил», его не оставляло смутное, но постоянное беспокойство. Неизвестно, из чего оно проистекало, однако он его постоянно ощущал.

В комнату вошла жена.

– Не знала, что этот шкаф тоже интересуется роком, – заметила она.

– Он другим интересуется, – отозвался Игорь.

– А пластинку зачем тогда взял?

– Пластинки тоже разные бывают, – сообщил Игорь.

– Ах, так эта – та самая, которую ты мне показывал. Которая якобы убивает. Тогда понятно…

– Чего тебе понятно?

– Зачем она ему. А сам ты, надеюсь, ее не слушал? Чего я спрашиваю… Конечно, не слушал. Ведь ты жив. Ты ему ее как… Отдал или продал?

– Сдал в аренду, – отозвался Игорь.

– Ну, ты хитер!

Дня через два явился Петрович. Вид этого человека всегда вызывал в Игоре двойственные чувства. С одной стороны, Петрович, по сути, был единственным человеком, с мнением которого Игорь считался. Во всяком случае, слышал и знал он, несомненно, больше, чем сам Игорь, да, пожалуй, кто-либо еще. Его знания можно было сопоставить с составителями и редакторами музыкальных энциклопедий. Во всяком случае, Игорь никогда не слышал о тех, кто бы так разбирался в рок-музыке пятидесятых, шестидесятых-семидесятых годов. Тут Петровичу поистине не имелось равных. Казалось, не было такой группы или исполнителя, которых бы он не слышал. Даже о третьестепенных, которые выпустили максимум один-два альбома, он имел представление. Что у Петровича ни спросишь, на все у него готов ответ. Было ему лет шестьдесят, и когда Игорь только-только приобщался к музыке, Петрович считался величайшим авторитетом. Но не спекулянтом-фарцовщиком, хотя он, конечно, продавал и покупал, а чуть ли не музыкальным всезнайкой, чей авторитет непререкаем. И в то же время было в этом человеке нечто неприятное Игорю. Он даже не смог бы четко сформулировать: что именно. Возможно, нечто бабье, делавшее его похожим на старого педераста. Поговаривали: Петрович раньше интересовался мальчиками, но конкретной информации на этот счет не имелось. Во всяком случае, он никогда не был женат, жил вместе с очень старой матерью и никого отродясь к себе на порог не пускал. Зато Петрович любил ходить в гости. Придет и часами сидит где-нибудь в уголке, стараясь оставаться незаметным, поговорит, если его о чем-то спросят, но чаще просто слушает музыку. И выражение лица при этом у него отстраненно благоговейное, словно он находится в храме. Пил Петрович умеренно; впрочем, никогда не отказывался, но опьянение обычно никак не отражалось на его поведении. В былые времена его, чисто из спортивного интереса, несколько раз напаивали «до упора». Но и тогда поведение Петровича не менялось. Он просто засыпал там, где сидел, как тогда выражались: «вырубался». Однако этот человек не шлялся по гостям просто так. Он почти всегда приносил с собой что-нибудь интересненькое, во всяком случае, для хозяина. Вкусы своих многочисленных знакомых он знал прекрасно. Вот и на этот раз, явившись к Игорю, он достал из пакета компакт-диск и тут же поставил его на проигрыватель.

– «Novalis», – заметил он, когда вместо гитарных аккордов раздалось щебетание птиц. – Немецкий «прогрессив» начала семидесятых годов. Типа «Guru – Guru», только поинтереснее.

Игорь смутно представлял, что исполняли и та и другая группы, поэтому прислушался. Ничего особенного. Старье какое-то, с потугами на ранний Barclay James Harvest.

– Слышал, как Кот на твой диск запал? – между тем поинтересовался Петрович.

– На какой диск?

– Да на «Черный винил». Я ему так его разрекламировал!..

– А куда этот Кот пропал? – спросил Игорь.

– Деньги на покупку собирает, – отозвался Петрович.

– Какие деньги?! Я эту пластинку продавать не собираюсь. Для себя покупал.

– Все продается, – наставительно произнес Петрович. – Только смотря за сколько.

– Вот именно, за сколько. Какую же сумму он мне хочет предложить?

– Сам назовет.

– Хоть примерно?

– Может, тысячу долларов, а может, и больше.

Игорь пренебрежительно хмыкнул, но промолчал.

– Неужели мало?

– Да как сказать… А почему он эту пластинку сам не выпишет? Дешевле выйдет.

– Не может найти сайт. Он, понимаешь ли, куда-то пропал…

– Странно.

– И я о том же говорю. Но Кот сильно хочет купить эту пластину. С ума прям-таки сходит. Все готов за нее отдать. Даже всю свою коллекцию «новой волны». А у него она знаешь… Весьма крута. Там такие пластиночки имеются!.. Закачаешься! Причем исключительно винил.

– Сколько в коллекции пластинок?

– Штук двести-триста. Почти все фирменные. Состояние нулевое. Стоят, как минимум, три тысячи долларов. Это по самым скромным оценкам.

– М-да. Интересно!

– Там у него раритеты имеются. Например, первый «Broken Home». Весьма редкий диск. На компашках, насколько я знаю, его нет, поскольку утеряна мастер-копи. Он один стоит!.. – Петрович возвел глаза к потолку. – Ну и другие пластинки тоже хороши. «Corgis», «Motors»… Да мало ли что еще. Ты, Игорек, прикинь. Овчинка стоит выделки. Ну зачем, скажи на милость, тебе этот «Черный винил»? Ты что, его слушать собираешься? Нет! Тогда объясни, на кой черт его дома держать.

– Это он тебя послал? – спросил Игорь.

– Костя? Нет, конечно.

– Тогда для чего стараешься?

– Думаешь, хочу чего-нибудь с этого выкрутить? Ошибаешься. Ты ведь меня знаешь. Просто очень интересная сделка может получиться.

– Ладно, проехали. А Коту можешь передать. Если он желает получить «Черный винил», пускай сам приходит. Там поговорим…

Когда Петрович ушел, Игорь вновь предался размышлениям. Сомнений у него не было – Петровича подослал Костя. Ну, подослал и подослал… Не это главное. А главное в том, что пластинку он отдал Чайнику и теперь страшно жалел об этом. Ведь, по сути, он за «Черный винил» пока так ничего и не поимел. Мифические полторы тысячи баксов… Но вот отдаст ли их Чайник? Хотя бы половину с него получить. А тут предлагают сразу кучу редких пластинок. Помимо того, что их можно очень выгодно продать, ему самому весьма интересно послушать раритеты, отобрать кое-что, хотя бы тот же Broken Home, в собственную коллекцию. Игорь давно знал, что у Кота имеется этот диск, но на все разговоры о его продаже Кот лишь презрительно кривил губы. Нет, зря он отдал бандиту «Черный винил». А если бы не отдал, что бы случилось тогда? Кто знает.

Кот пожаловал под вечер. В руках у него имелась объемистая сумка китайского производства, из тех, в которых «челноки» возят свой товар.