Меня проводили в сияющую белизной комнату для совещаний рядом с кабинетом Стива. Он словно соткался из воздуха — в джинсах, в этой своей черной водолазке. Я думала, он выше ростом. Наша встреча длилась час. Мы много говорили о рекламных компаниях GE, об «Эковоображении» (он, кстати, оценил идею), об NBC и цифровом контенте. Он не делал никаких конкретных предложений и не говорил ни о какой конкретной должности: речь шла лишь о «руководстве iTunes». Я поняла, что меня, так сказать, прощупывают. Выглядело все это очень по-джедайски.

Через несколько дней он прислал мне голосовое сообщение: «Привет, это Стив Джобс. Просто хочу сказать, что мы были бы рады, если бы вы перешли к нам в Apple. У нас грандиозные планы на самое ближайшее время. Вы даже не представляете какие. Если у вас есть какие-то вопросы, я с удовольствием поговорю с вами лично».

С одной стороны, это было невероятно лестно и приятно, с другой — мне стало не по себе. Просто так взять и бросить NBC? В 2006 году Apple еще не была той несокрушимой махиной, в которую она вскоре превратится благодаря iPhone. Но я же заядлая планировщица — и вот я принялась мысленно расписывать причины, по которым мне следовало бы отказать Apple.

Казалось, рабочая среда там контролируется вдоль и поперек, а я ведь так старалась изничтожать тотальный контроль и в NBC, и в самой GE. Правда, Эллисон признавалась мне, что это ее лучшее место работы, хотя у Стива и адски сложно. А еще она говорила: если хочешь испытать себя и если хочешь совершенствоваться, лучше места, чем Apple, не найти. И у меня в душе это как-то очень отозвалось.

При этом я мечтала о слиянии цифровых технологий и традиционного видео. Я была уверена, что это откроет массу новых возможностей по части контента. И мне хотелось быть среди рассказчиков.

Меня буквально разрывало напополам. И в конце концов я все-таки отказала Apple.

И меня очень удивило, когда через два месяца Стив мне позвонил.

— Я понимаю, почему вы не согласились на эту роль в iTunes, — заявил он. — Для вас это слишком мелко. Но у меня есть для вас еще кое-что. У вас найдется время ко мне заехать?

Когда я сообщила ему, что на ближайшие две недели у меня запланировано посещение Сан-Франциско, он предложил мне «прогуляться» с ним, когда я окажусь в тех краях.

В начале нашей прогулки он говорил о том, что его особенно тревожило: о потреблении энергии, о свалках электроники, об упаковке и доставке товара. Затем он попросил меня рассказать поподробнее, как мы запускали «Эковоображение». Его особенно интересовала рекламная кампания для GE. Я в красках расписала и нашего танцующего слоненка, и другие образы. Он похвалил наши усилия, сказав, что это изобретательно и «смело».

— Я хочу, чтобы вы работали в Apple, — произнес он. — И вот что я придумал. Вы будете работать непосредственно под моим началом. Мне нужен человек, который поможет нам лучше справляться со всеми этими экологическими делами. Мы в этом смысле подотстали, и я хочу бросить побольше сил, так сказать, на «зеленый» фронт. А в будущем у нас для тебя найдутся и другие занятия.

Вернувшись домой, я все выходные терзалась, не зная, как поступить, и чуть не свела с ума мужа. Вообще-то Крис прекрасно решает проблемы. От него веет спокойствием и расслабленностью — это именно то, что мне нужно, когда я что-то обдумываю. Я запутываю сложнейший узел, а он его разрубает, и все оказывается очень просто. И он умеет слушать. Однажды я в шутку назвала Криса «мой психотерапевт», и приятельница удивленно воскликнула: «Как, ты правда вышла за своего психотерапевта?» Нет, у Криса совершенно другая работа: он журналист, ставший управленцем, и он обладает удивительной способностью продвигать проекты — медленно, но верно. Мы несколько часов просидели за кухонным столом, обсуждая предложение Стива и прикидывая, потянем ли мы переезд в Калифорнию. А потом я еще полночи не спала, чертя всевозможные таблицы и методично перечисляя для себя все плюсы и минусы: NBC против Apple.

Я каждый рабочий день моталась в Нью-Йорк из Коннектикута, где мы жили: при моей работе это было довольно удобно. Честно говоря, мы не очень-то любили Коннектикут. Там было красиво, но мы к нему не привязались — отчасти по моей собственной вине: я была занята главным образом работой и семьей, а времени на все остальное почти не было. Друзьями и знакомыми, если не считать мам подружек моих дочерей, я так и не обзавелась. Мама даже удивлялась:

— Неужели никто из соседок не принес вам пирог на новоселье?

Думаю, если бы и принесли, то оказалось бы, что он из ближайшего супермаркета. Маме было не понять — она на удивление общительна и наверняка в первые же полгода перезнакомилась бы со всеми обитателями городка. А я чувствовала себя виноватой, глядя, с каким трудом Кэти, еще подросток, привыкает к незнакомой школе в незнакомом городе: и взрослым-то бывает нелегко наладить отношения с людьми на новом месте. И я тревожилась, что опять придется срывать с места Мередит, которая только-только окончила начальную школу. Мередит заявила, что «уйдет в готы», если мы переедем. До сих пор смешно вспомнить. Можно подумать, черные наряды и жуткие подведенные глаза — это худшее, что могло бы с нами случиться в то время.

***

За эти два месяца мои взаимоотношения с Цукером и с командой iVillage окончательно зашли в тупик, но меня все-таки тревожило, как же это я возьмусь за работу, если мою новую роль описывают в столь туманных выражениях. Хотя и моя роль в NBC была несколько обидной: да, тут у меня была конкретная должность и я знала, за что отвечаю, но не понимала, за что должна отчитываться. К тому же я хотела больше заниматься контентом и меньше — технологиями. Например, заправлять какой-нибудь кабельной сетью или цифровой компанией — работать непосредственно для пользователей.

Я перезвонила Стиву в понедельник.

— Стив, мне было над чем подумать, — начала я. — Все это очень вдохновляюще. Но я не могу согласиться на эту работу. Я сейчас просто не могу куда-то перевозить младшую дочь. Старшей очень тяжело дался переезд в Коннектикут, пришлось обрубать все связи. Я пообещала, что такое больше не повторится.

Думаю, Стив удивился, но ответил он очень сочувственным тоном:

— Конечно. Первым делом нужно думать о семье. Мне жаль. Но я вас понимаю.

Вскоре после того, как я отвергла предложение Стива, неугомонный Цукер принялся допытываться, не получает ли Apple больше, чем следовало бы, от нашей сделки с iTunes.

— Мы ведь могли бы зарабатывать на «Офисе» еще больше, он же сейчас страшно популярен, — заявил Цукер. — Это мы нужны iTunes, а не наоборот.

И где-то за полгода до даты, когда наш контракт с ними предполагалось либо продлить, либо разорвать (изначально это было намечено на конец 2007 года), мы дали понять, что хотели бы пересмотреть условия соглашения. Обсуждение быстро переросло в настоящую войну. Джефф Цукер и Эдди Кью обменивались ядовитыми письмами, а Джобс пытался предотвратить бурю.

Apple не стала отступать от своего принципа ценообразования «один размер для всех». Прошло совсем немного времени, и разгневанный Цукер отправил в The New York Times представителя пресс-службы NBC — объявить, что мы не намерены продлевать контракт. Джобс пришел в бешенство. Открытые боевые действия между NBC и Apple тянулись почти год. Лишь в сентябре 2008 года было объявлено, что контент NBC вернется в онлайн-магазин iTunes.