– Я доложу папе, он свяжется с Центральными Чертогами Первоотцов. Пусть там решают, какие меры следует предпринять.

Он повернулся и размашисто зашагал прочь, так что складки красной мантии за его спиной заколыхались как языки пламени.

Главы церкви молча смотрели ему вслед.

Раненая пришла в себя через полчаса после допроса, устроенного Розой. Как оказалось, её звали Ларисой, она носила звание капитана и являлась командиром диверсионно-разведывательной группы Министерства обороны ДНР, дислоцирующейся под Донецком.

Веденеев сделал ей укол проурокиназы и каптоприла – для восстановления кровотока и помощи сердечной мышце, найденных в её же поясной аптечке, она съела свой же сникерс, запила водой и ожила.

– Спасибо…

– Рассказывайте всё, – подсел к ней на лежак Никанор. – Кое о чём мы догадываемся, но главного не знаем.

– Вы же везёте посылку.

– Сначала думали, что это вакцина.

– Вакцина? – слабо улыбнулась девушка.

– Так нам сказали. Для исцеления миллионов заражённых где-то людей. Мы поверили.

– Вы даже не представляете, в какую авантюру вляпались! – Лариса попыталась сесть, но поморщилась и снова легла. – Чёрт! Не повезло! Надо было всё-таки броники взять. Кстати, спасибо, вы меня спасли от этой фурии, я у вас в долгу.

– Сочтёмся, – отмахнулся приятно удивлённый Никанор; девушка нравилась ему всё больше. – Во что мы вляпались?

– За этой посылкой шлейф смертей и войн! За ней охотятся двенадцать команд разных маммиан, а досталась она сволочному Р-Герметикону.

– Ну, она пока у нас, – заметил Веденеев.

– Пока… надо срочно уходить отсюда.

– Куда?

– Сориентируемся и попробуем сделать финт ушами.

– Что?

– Поменяем трафик, как это сделали вы.

– Но мы не знаем дороги.

– У меня есть навигатор, хотя и старого образца.

– А вот это не навигатор? – Веденеев достал плоский чёрный брусок с экраном и мигающими индикаторами, выпавший из кармана проводника.

Лариса взяла, подняв брови.

– Ниппонбару… откуда он у вас?

– Потерял тот старик, Харон.

– Харон?

– Так его звала Роза.

– Это действительно подарок! Коммуникатор последней модели, спрятан в футляр смартфона, сделан…

– В Японии?

– Скажем так, на территории Японии, но не японцами. Мы сможем определиться поточней и послать сигнал. Но сначала давайте уйдём отсюда, поможете?

– Вы землянка?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что наша командирша, чуть вас не прикончившая, утверждает, что она не землянка.

– Её родичи – с планет дельты Ориона, она потомок второй волны переселенцев на Землю, хотя они сами и считают себя Первоотцами.

– А была и первая волна?

– Я всё вам расскажу, но после того как мы обезопасим себя от вторжения.

– Каким образом?

– Помогите добраться до местного интерфейса, я заблокирую Врата.

Никанор помог Ларисе подняться, но идти она не смогла, и её пришлось нести. Веденеев предложил помощь, однако он отказался. Весила раненая в местном поле тяготения не более тридцати килограммов. Ему было приятно нести девушку на руках.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал Веденеев, выходя первым. – Вы землянка?

– Родилась в Смоленской губернии, много лет прожила в Донецкой области Украины, значит, землянка. Хотя все мы на самом деле являемся потомками первой волны переселенцев. Истинно людьми.

– А эти – вторые?

– Вторая волна – это агрессоры, завоеватели, люди-рептилии, люди-змеи, люди-драконы, кстати, предки китайцев и вообще всех азиатов. Они уничтожили первых, а потом развязали войну между собой и едва не уничтожили Землю.

– Атланты?

– Атланты, как и аркты, последние потомки тех форпостов первоцивилизаций. Война Атлантиды и Гипербореи была не последней, но она практически низвела расы до уровня архантропов. Правда, впоследствии атлантов расплодилось по миру намного больше, чем потомков северной цивилизации, вот почему сейчас грядёт новый передел мира.

Лариса замолчала, устав говорить.

Добрались до центрального отсека на третьем этаже, в котором располагался комплекс управления станцией. Усадили Ларису на странное седалище в форме лошадиного седла со «скелетом позвоночника» вместо спинки, перед гигантской пластинчатой «ножкой гриба». Она оглядела мигающие огоньки на панели перед ней, положила обе ладони на два чёрных окошка слева и справа.

Над панелью встали бесшумно два десятка вертикальных светящихся цветных огней. В глубине обращённой к ней ниши мягко засветился фасетчатый «глаз». Сверху, из «шляпки гриба», выпала костлявая конечность с дугой наушников. Лариса натянула её на голову, всматриваясь в мерцающий «глаз».

– Вы знаете, как эта штуковина работает? – спросил Никанор с любопытством.

– Я семнадцать раз пересекала маммианы, – ответила девушка, не отрываясь от своего занятия. – Помимо того, что участвовала в спецоперациях в Донбассе.

– Вы и здесь были?

– Нет.

– Этот приют не похож на другие, он больше и сложней. Да и весь грибами зарос.

– По сути, это не грибы.

– Да? А что? – удивился Никанор. – Колонии грибов… в натуре… на вешенки похожи…

– Когда-то эти «вешенки» представляли собой разумный организм, сотни миллионов лет назад, но потом он деградировал. Эту станцию предки грибов и строили, для таких же колоний-путешественников. Но её могут использовать и другие дервиши, гуманоиды и совсем не люди.

– Ничего себе!

– Наши земные биоформы тоже предки древних разумных систем – кораллы, сообщества насекомых, птицы и даже трава. Они поселились на Земле самыми первыми, миллиарды лет назад, ещё до Первоотцов и переселенцев агрессивной рептилоидной формы.

– Не знал.

– А я читал что-то подобное в книге, – сказал Веденеев, вглядываясь в засветившееся внутри «грибной ножки» окошко размером с человеческую голову. В окошке зашевелились нечёткие тени, складываясь в узор спутанного мотка пряжи.

– Что это?

– Галактическая маммиана. Сейчас определим наши координаты.

Она положила навигатор, доставшийся им от проводника, на углубление в панели.

Искорки на его торцах объединились световым пунктиром, над экранчиком вырос столбик тусклого фиолетового свечения.