Однако разум всегда лучше безумия. И я через землю отправил послание Соноре:

//Друид нуждается в услуге /Предотврати быстрый рост растений/возле меня/ Сейчас/ Благодарность//

Гуннар выскочил из джинсов и туфель и превратился в волка. О футболке он не стал беспокоиться, решив, что для всех будет лучше, если она погибнет в процессе трансформации.

– Просто перекуси сухожилия кискам, – сказал я ему, дожидаясь ответа Соноры. – А с богом не связывайся.

Гуннар успел мне кивнуть, прежде чем его лицо удлинилось и превратилось в морду, а человеческое выражение исчезло.

//Услуга дарована// – ответил Сонора, и я отправил ему благодарность.

Колесница приземлилась, и Вакх спустил своих леопардов с римским эквивалентом: «Взять их!», а сам спрыгнул с колесницы и устремился вслед за ними. Леопарды прыгнули на Лейфа, который успел выпутаться из сбивших его с ног виноградных лоз, благодаря невероятной скорости вампира успел отскочить в сторону, и леопарды пронеслись мимо. Лейф сделал шаг вперед, чтобы вступить в схватку с богом вина – тот лишился тирса, но на лбу у него не осталось следов от сосновой шишки, что торчала там еще час назад, а Гуннар приготовился встретить пару леопардов.

– Просто отбрось его вверх по течению, Лейф; не пытайся меряться с ним силой! – крикнул я, когда Гуннар и леопарды вступили в бой, превратившись в массу меха, мелькающих когтей и зубов.

Вакх был не таким уж бездарным бойцом, если судить по стойке, в которой он встал перед Лейфом. Однако он никогда не встречался с вампиром, обладающим тысячелетним опытом в боевых искусствах. Лейф провел пару молниеносных джебов в челюсть, чтобы заставить Вакха отклониться назад, потом резко развернулся и ударом под колени усадил бога вина на задницу. Вакх не успел подняться, когда Лейф схватил его за ногу и дернул, не давая опоры для ответной атаки, развернул, как метатель диска, и швырнул на сотню ярдов вверх по склону каньона. Бог вина тяжело рухнул на скалистое русло, вероятно, даже что-то себе сломал. Какая досада.

Между тем Гуннар заставил захромать обоих леопардов, но и сам получил достаточно серьезные ранения. Хорошей новостью было то, что он исцелится, а леопарды смогут снова тащить колесницу только через некоторое время.

– Отличный бросок, – сказал я. – Пошли, мы уже совсем рядом.

Я взял джинсы и туфли Гуннара и свои сандалии, Лейф подхватил меня, и мы побежали дальше, ко дну каньона. Гуннар не отставал, в форме волка ему это было вполне по силам.

– Держись русла реки, если сможешь, – попросил я.

Лейф послушно повернул на указанный курс, что позволило мне бросить быстрый взгляд на Вакха. Объятый яростью олимпиец с трудом поднялся на ноги и сразу нас нашел. Одну руку он прижимал к пояснице, но тут же, прямо у меня на глазах выставил обе руки перед собой, явно собираясь призвать что-то из земли – вероятно, какие-то растения. Однако благодаря помощи Соноры ничего не произошло. Лейф продолжал спокойно бежать дальше, и я рассмеялся.

– Владыка Вакх, ты меня слышишь? – заговорил я на латыни спокойно и небрежно. – Кивни, если это так.

Вакх опустил руки и кивнул.

– Ты не убил ни одного друида лично и никогда не убьешь. Только ордам вакханок и римских легионеров удавалось с помощью Минервы расправляться с одинокими друидами. Возможно, твои приспешники когда-нибудь доберутся и до меня, и я знаю, что мне не по силам тебя прикончить, но признай, что в одиночку ты никогда не докажешь, что ровня мне. Земля подчиняется мне, сынок, а не второстепенному богу винограда и кубка. – И для постскриптума я перешел на английский: – Так что отсоси, сучий потрох.

Вакх даже не попытался дать внятный ответ. Он яростно взревел и бросился на нас. Однако он не обладал особой быстротой; бог вина был не резвее смертного, а ему предстояло преодолеть пару сотен ярдов.

– Найди мне хорошее дерево, Лейф, – сказал я.

Лейф тут же выскочил из русла и поставил меня на ноги у роскошной сикоморы. В отличие от фейри, которым необходим дуб, ясень или терновник, чтобы переходить из одного мира в другой, мне достаточно стоять на любом дереве, чтобы создать связь с Тир на Ног. Для меня не имело значения, сикомора это или секвойя; я нуждался лишь в здоровом лесе.

Задыхающийся, перепачканный кровью Гуннар присел на задние лапы рядом с нами.

– Хорошо, теперь оба одновременно коснитесь меня и сикоморы.

Я посмотрел на Гуннара, чтобы убедиться, что он меня понял.

Он отреагировал, приподнявшись на мощных задних лапах и положив одну переднюю мне на грудь, другую – на ствол сикоморы. Мне был необходим контакт с кожей, поэтому я ткнул пальцем в левую руку, в которой сжимал туфли и джинсы, а потом в его мех. Лейф небрежно положил одну руку мне на голову, другой коснулся сикоморы.

Я бросил взгляд вверх по течению реки, чтобы определить местонахождение бога. Вакх не слишком уверенно бежал к нам и почти совсем не смотрел под ноги. Он поскользнулся на заросшем мхом камне, и, как простой смертный, рухнул лицом вниз. Я рассмеялся, потому что знал, что он меня слышит, и мне хотелось, чтоб он понял: мне известно о его унижении. У нас оставалось вполне достаточно времени для перехода.

Чувствуя, что сейчас я ускользну, Вакх, не поднимаясь, закричал:

– Придет время, и я расквитаюсь с тобой за оскорбления. – Он с трудом сдерживал ярость. – Клянусь Юпитером, я лично разорву тебя на части, друид. Ты слишком зажился на свете.

– Возможно, я заслужил смерти, – не стал спорить я. – Но ты не заслуживаешь жизни. Само твое существование – лишь слабое эхо Диониса. Ты жалкая копия лучшего бога.

Я не дал ему шанса ответить, следуя принципу, что всегда лучше оставить последнее слово за собой. Закрыв глаза, я отыскал связь с Тир на Ног и перенес нас на землю фейри.

Обычно оборотни обладают иммунитетом к любой магии, кроме магии Стаи, но Гуннар перешел вместе с нами. Я не стал ему говорить, что у меня имелись некоторые сомнения на его счет. В любом случае, связь концентрировалась не на нем; я находился в центре и мог принести с собой то, что хотел. Гуннар расстался со своим обедом – мы с Лейфом сделали вид, что ничего не заметили, – но в остальном был в порядке.

Когда он немного пришел в себя, я посоветовал ему вернуться в человеческую форму, бросил туфли и джинсы и отвернулся, чтобы не видеть трансформации и самому не расстаться с ленчем.

В этой части Тир на Ног была ночь, как и в Аризоне, мы не могли сразу перейти в Надым, потому что там уже наступил рассвет, и Лейф с шипением превратился бы в жирный пепел. Но и оставаться в Тир на Ног нам не следовало; фейри не стали бы терпеть присутствие Лейфа и даже сейчас могли довольно быстро здесь появиться, почувствовав возникновение аномалии. Нам требовалось по просьбе Лейфа переместиться в лес, находящийся примерно в двадцати пяти милях от Праги, где у него будет пару часов до рассвета.