* * *

— Как ты догадалась? — первым делом спросил Таенн, когда они отошли от здания, в котором находился лабиринт.

— О чём? — уточнила Айрин. — О том, что у меня одна попытка, а не десять? Или о том, как сложить эти слова? Или…

— Для начала — о количестве попыток.

— Почувствовала, — Айрин с укоризной глянула на Таенна. — Вообще, это не очень хорошо с твоей стороны, Таенн. Я понимаю, что тебе для чего-то надо было загнать меня туда, но ты был не прав. Совершенно не прав.

— Я не хочу, чтобы кто-то ушел насовсем, — Таенн опустил голову. — Ни ты, ни они.

— Очень благородно, — хмыкнула Айрин. — А если бы я не справилась? И случилось бы что-то плохое?

— Ты справилась, и плохого не случилось, — Таенн глянул куда-то вверх. — Но ты там пробыла довольно долго. Мы можем не успеть.

— Тогда пошли скорее, — Айрин немного испугалась. — Черные же могут…

— Совсем не факт, но нам нужно поспешить. В принципе, я об этом позаботился, но… Подожди-ка. Постой.

Таенн снова взглянул на небо, затем отошел на несколько шагов, и вдруг громко, заливисто свистнул — Айрин чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Скажи спасибо Полосатому, — усмехнулся Таенн. — Он прислал за нами.

— Что прислал? — не поняла Айрин.

— Что счел нужным прислать, — объяснил Таенн. — Давай отойдем.

Айрин тоже подняла, наконец, голову — и замерла. У нее, кажется, даже рот открыла от удивления.

…Вниз, на площадь, из вечернего неба спускалась огромная летающая рыба. Не летучая, а именно летающая. Тело рыбы, не меньше двадцати пяти метров в длину, несло на себе четыре искусственных крыла, размером побольше, чем у иного самолета, когда рыба опустилась ниже, Айрин увидела, что крылья эти прикрепляются к телу рыбы на манер лошадиной сбруи. Непонятно как, но крылья эти находились в постоянном движении, они махали, но Айрин так и не смогла понять — машет ли рыба этими крыльями сама, или же их приводят в движение какие-то механизмы.

— Маршал! — крикнул Таенн. — Здорово! А я думал, Полосатый попросит Тоца. Прости, что оторвали тебя от дел.

— Ничего, я как раз свободен сейчас, — крикнули сверху. — Поднимайтесь скорее, Маури не любит сушу!.. Я долго не удержу!

Сверху упала лесенка, на вид очень ненадежная, веревочная.

— Лезь быстрей, — велел Таенн.

— А Шилд? — заволновалась Айрин. — Он по такой не сумеет.

— Он не сумеет? — удивился Таенн. — Сейчас проверим. Лезь быстрее, говорю!

Лезть оказалось чертовски неудобно. Лестничка крутилась, моталась из стороны в сторону, не смотря на то, что Таенн, по всей видимости, придерживал ее снизу.

Наконец, Айрин очутилась на покатой спине рыбы — и тут же ей протянул руку мужчина, которого звали Маршал. Он оказался огромным, просто огромным, толстым, и очень добродушным на вид. Одет Маршал был в костюм-тройку теплого горчичного цвета, а в левой руке сжимал длиннющий полосатый шест. Этот шест Айрин тут же узнала. Да и мужчину тоже.

— Ой, а я вас по телевизору видела! — обрадовалась Айрин. — Вы соревновались, как раз на рыбах. Но вроде те меньше были, чем эта.

Мужчина добродушно улыбнулся.

— Соревнований много, да. Может, какое и видели. О, а вот и ваш кот. Таенн! Скорее! Давай, давай!.. Садитесь в кресла, и пристегнитесь. Милая, лучше всего возьмите кота на руки. Потому что он всё-таки кот, а Маури — всё-таки рыба. Ну, вы понимаете…

На спине рыбы стоял добрый десяток плетеных кресел, тоже, по всей видимости, прикрепленных к сбруе. Айрин поспешно села, Таенн тоже. Шилд запрыгнул Айрин на колени и принялся с интересом осматриваться и принюхиваться.

— Ремни! — приказал Маршал. — Старт! Маури, старт! Пошла!

Он взмахнул в воздухе шестом, движения крыльев ускорились в несколько раз, и рыба начала рывками подниматься всё выше и выше, в вечернее темнеющее небо.

— Вы когда-нибудь видели Берег с воздуха, сударыня? — спросил Маршал, когда рыба и ее пассажиры поднялись на порядочную высоту.

— Еще нет, — Айрин заворожено смотрела на береговую полосу.

— А он прекрасен, — Маршал улыбнулся. — Глядите, глядите. Когда вы еще такое увидите?

Посмотреть действительно было на что.

Рыба сейчас летела над морем, примерно в километре от береговой полосы. А полоса выглядела, как золотой пояс, небрежно брошенный на черный бархат. Золотом были огни бесчисленных домов, а бархатом — покрывающие берег леса, поднимающиеся вверх, к подножью гор. Горы стояли молчаливыми исполинами, а над горами простиралось бескрайнее небо — изумрудное, бирюзовое, сапфировое, алое. Тут и там на небе начали появляться крошечные бриллианты первых звезд, их становилось всё больше, они разгорались всё ярче.

— Маршал, а у вас получалось долететь… туда, где кончается Берег? — спросила Айрин. Спросила, и сама удивилась — откуда у нее в голове вдруг появился такой вопрос.

— Кончается Берег? — повторил Маршал. — Берег нигде не кончается.

— Почему?

— А где кончается вселенная? — Маршал усмехнулся.

— Если я правильно помню, вселенная бесконечна, — ответила Айрин.

— Тогда твой вопрос выглядит странным, — Маршал снова взмахнул своим шестом. — Вселенная бесконечна. Значит, бесконечны и живущие в ней. Значит, они будут бесконечно появляться в Мире Берега. Значит — Берег бесконечен.

— Бесконечен, но из него нет выхода? Мне казалось, что бесконечность подразумевает свободу, — удивилась Айрин. Посмотрела на Таенна. — Как такое возможно?

— Возможно и не такое, — покачал головой Таенн. — Например, возможно ли, чтобы мертвый хотел есть? Я вот хочу.

— Но ты не мертвый, — возразила Айрин.

— Но и не живой, — покачал головой Таенн. — И я, пришедший из одного бесконечного пространства, заперт в другом бесконечном пространстве, не смотря на подразумеваемую тобой свободу. И это возможно тоже, хотя возможным не может быть.

— Не понимаю, — призналась Айрин.

— И не старайся, — хохотнул Маршал. — Счастливой тебя понимание таких вещей точно не сделает.

— Но непонимание не сделает тоже, — заметила Айрин. — А есть и вправду хочется. Вот бы сейчас большой такой кусок жареного мяса, и то мороженое, которое с изюмом, — призналась она Таенну.

— Пойдем к Ахельё, — махнул рукой Таенн. — Надеюсь, нас самих потом не съедят по дороге. И вообще, кто не рискует, тот не ест. Ахельё работает допоздна. Успеем.

Их не было уже четвертые сутки, и Айрин буквально места себе не находила. Вставала по пять раз за ночь, шла в комнаты — нет, никого. Ее спящие куда-то пропали, оба. И появляться не спешили.