Открывшись ей, он в большей степени сознался себе.

На улице был почти полдень, Доминик с Николь лежали на белоснежном ковре в гостиной, одетые в пижамы, возле ковра стоял поднос с остатками завтрака. Доминик поделился своими идеями о новой фотосессии, и Николь, видя в своем воображении его задумки, начала немного корректировать их. Они лежали так уже несколько часов, их умиротворение сопровождала спокойная музыка. Неожиданно Ника вспомнила, что они еще не смотрели фотографии, сделанные в день игры в супругов.

– Точно! – подтвердил Доминик. – Давай я переброшу фотографии с фотоаппарата в компьютер и мы их посмотрим?

– Давай.

Николь согласилась, но ей не очень хотелось вообще двигаться, так как ей было очень уютно на его груди.

Доминик аккуратно поднялся и направился в кабинет за фотоаппаратом. Вернувшись через двадцать минут, он застал спящую Нику, мило скрутившуюся в позе зародыша на ковре. Он не стал ее будить, а лишь сел на диван рядом с ней и начал корректировать фотографии. Прошло полчаса, вдруг из открытой двери с террасы подул свежий прохладный ветерок, и тело Николь в поисках тепла начало ворочаться, но не найдя ничего поблизости, она нехотя открыла глаза. Доминик сидел над ней и с упоением наблюдал.

– Меня ищешь?

– Меня это страшно пугает, но я очень к тебе привыкла.

– Разве это плохо?

– Нет, просто отвыкать может будет болезненно.

– Неужели ты не видишь хоть какой-то перспективы? – игриво спросил он.

– Смешно, – заулыбалась Ника.

– Что смешного?

На его лице проскакивало недоразумение.

– Ничего.

– Я думал, мы делимся своими мыслями.

– Давай не портить, а просто наслаждаться.

– Я так и не понял, ты не видишь нашего будущего вместе за этой дверью?

Милый Доминик быстро сменился на раздраженного, когда он показывал рукой в сторону массивной кодовой двери.

– Мы прекрасно вдвоем это понимаем.

Она поднялась и села, прижав к груди колени руками.

– Что ты имеешь в виду, я не достаточно хорош для тебя? – он немного повысил голос.

– При чем тут это? Я понимаю и ты понимаешь, что нам здесь так хорошо вместе потому, что нам все равно, что мы друг о друге думаем. Мы ведем себя, как хотим, не пытаясь произвести впечатление и подстроиться под кого-то, чтобы ему было комфортно.

– Ты имеешь в виду эмоциональное раскрепощение, а как же влечение?

– Поверь мне, никакой влюбленности, если я правильно тебя поняла, между нами нет. Будь на твоем месте другой парень, а на моем другая девушка, я уверена на семьдесят процентов, их бы тоже стало тянуть друг к другу по одной простой причине: у них есть потребность в физическом контакте, то есть в сексе.

– Я для тебя просто тело?

Доминик чувствовал себя так, будто его треснули хорошо по голове.

– Дом, я для тебя тоже просто тело, которое оказалось рядом, и от которого ты можешь получать необходимое тепло, как физическое, так и эмоциональное. Как только мы покинем эту квартиру, через несколько дней ты просто забудешь обо мне, как и я о тебе.

– Неужели все, что происходило здесь с нами, для тебя ничего не значит?

– Я же сказала: все, что здесь происходит, прекрасно, и давай просто наслаждаться этим.

Николь поднялась на колени и, подойдя к нему, взяла его за ноги и, раздвинув их, впустила себя между ними, а затем поцеловала его в губы.

– Давай не будем думать о завтрашнем дне, а жить только сегодняшним.

– Хорошо.

Согласившись, он взял ее за голову и прижал крепко к своим губам, но в его голове все равно остался неприятный осадок непонимания.

– Давай посмотрим фотографии?

– Давай, – мягко ответил он.

Они сели на пол, облокотившись на диван, Доминик взял ноутбук и поставил его себе на ноги, они начали пересматривать фотографии. Фотографии были непосредственными, некоторые смешными, были и очень хорошие.

– Ты фотогеничен, – посмотрев часть фотографий, заметила она.

– Я знаю, – немного заносчиво согласился он, – а вот тебя бы я в модели не взял.

– Что? Да без меня ты бы и не смотрелся!

– С чего ты взяла?

Поняв, что он задел ее за живое, он продолжал:

– Ты специально меня злишь?

– Хочешь, я открою тебе тайну?

Взяв ее за голову, он прижался к ее уху.

– Хочу.

– Когда ты выходишь из себя, я хочу тебя еще больше.

– Так ты специально меня дразнишь последнюю неделю?

– Ага!

Договорившись заранее, что они посвятят дневное время себе, каждый из них нашел себе удобное место. Только иногда мельком встречаясь в коридорах, они игриво посматривали друг на друга. Николь сидела в кабинете и рисовала эскизы новой одежды, такого обилия красок не было ни в одной из ее коллекций. Время словно таяло как лед на солнце. Нарисовав пышное платье в готическом стиле, она добавила маску на глаза из нежных черных кружев, и у нее промелькнула идея. Николь взяла в столе листок бумаги, написала на нем несколько слов и запечатала в конверт.

Доминик лежал на своей кровати в спальне и корректировал фотографии с фотосессии, она оказалась на удивление удачной. Он отобрал уже тридцать фотографий. Как только он впечатал название папки, в щель под дверью проскочил конверт. Он поднялся, подошел к двери, поднял конверт и, выйдя в коридор, посмотрел в соседнее крыло: никого не оказалось. Привыкший к играм, он торопливо открыл конверт и прочитал:

«Я придумала: сегодня будет романтический ужин в стиле маскарадного бала. В семь».

Доминик быстро посмотрел на часы и тут же направился в гардеробную в надежде, что там есть фрак. Костюм на удивление оказался, а вот с маской была проблема: даже сделать ее было не из чего. Он начал обыскивать маленькие шкафчики в надежде, что появится хоть какая-то идея. Ему на глаза попалась коробка с детскими игрушками, открыв ее, он мысленно поблагодарил того, кто их оставил.

За окном начало темнеть, и Доминик, стоя в гардеробной перед большим зеркалом в белоснежной рубашке и готическом черном смокинге, зализывал гелем волосы. Закончив приготовления, он широко улыбнулся себе и довольный направился в столовую. Из кухни доносились ароматы свежеприготовленной еды. За эти три недели они и правда намного проще чувствовали себя на кухне. Дойдя до ступенек, ведущих в гостиную, он замер, ища глазами Нику. В комнате стоял мрак, стол уже был накрыт на двоих, свечи добавляли романтический настрой. Внезапно легкая гардина поднялась ветром, и в дверном проеме террасы появилась она. Ника стояла в пышном платье цвета спелой вишни, подчеркивающем ее и так тонкую талию корсетом, кожа казалась бледной, даже светилась в темноте. Внимательно рассматривая ее, он осознал, что она делает то же самое. Ее глаза были закрыты ажурной черной лентой с прорезанными для глаз отверстиями, а волосы полностью собраны на затылке.