– Так-то лучше.

Увидев, наконец, удовлетворение в его глазах, она спросила:

– Клыки еще на тебе?

– Да – игриво прорычал он, оголив свои вставные зубы.

– Всегда думала, как это, целоваться с вампиром.

Доминик, поняв намек, навис над ней своим телом и впился ей в губы. Их языки встретились, она с любопытством начала нащупывать своим языком его клыки, а найдя один из заостренных зубов, у нее заиграло воображение: она целуется с опасным зверем. Она перекатила Доминика на спину и села на него верхом. Он не стал препятствовать такому повороту событий, он лишь с нетерпением ожидал продолжения. Страстно впившись ему в губы, она руками нащупала оставшиеся пуговицы рубашки и начала расстегивать их, но они были настолько маленькими, что не поддавались быстро, как ей этого хотелось, поэтому она поднялась и попыталась разорвать их, как Доминик ее платье, попытка не удалась. Доминик, улыбнувшись, взял рубашку возле ворота и сильным рывком разорвал ее. Ника благодарно впилась ему в губы, начала плавно спускаться поцелуями по шее в сторону его к груди, покрытой шелковистыми волосками. Достигнув цели, она поцеловала его в место расположения сердца и продолжила свой путь в сторону левого соска. Николь начала водить влажным языком вокруг его соска, осознав, что ему это нравится, она слегка укусила его. Доминик почти зарычал. Она продолжила свое изучение, спускаясь по животу вниз. От каждого ее поцелуя он предательски стонал. Не выдержав он схватил ее за плечи и повалил на стол, а сам лег сверху. Он впился искусственными клыками ей в плечо. Николь застонала от неожиданности и прогнулась под ним. Страстно поцеловав ее в губы, он опустил руку между ее ног в поиске входа для себя. Почувствовав, что она влажная, он продолжил целовать ее в направлении к уху, а достигнув, укусил его и в этот самый момент проник в нее. Николь была такой податливой, он аккуратно обхватил ее бедра и начал подниматься с ней, посадив ее на себя. Чувствуя у себя между ног его пульсацию, она начала произвольно подниматься и опускаться, запрокидывая голову и прижимая его к себе руками. Он вернул ее на стол и глубоко вошел в нее сильным рывком. Продолжая сильными рывками входить в нее, он наконец застыл над ней, когда она закричала от блаженства. Доминик упал на нее обессиленный тяжестью своего тела, и замер.

«Мне так нравится с ним играть», – думала она.

Месяц назад.

Как и всегда по утрам Гэбриел зашел в приемную своего друга детства Сэма и спросил его секретаршу:

– Свободен?

– Следующий пациент через два часа.

– Нам хватит.

Он подошел к двери и, приоткрыв ее, попросил.

– Люси, сделаешь нам кофе?

– Только что сварила.

– Мы тебя ждем, – с игривой улыбкой закончил он.

Войдя в кабинет, он увидел друга, мирно лежащего на кушетке и смотрящего в потолок.

– Доктор, мне нужна ваша помощь, – промолвил Гэбриел, немного напугав друга.

– Что вас тревожит?

Быстро сев, Сэм как всегда подыграл другу.

– Я самый преуспевающий мужчина на этом материке, – с ноткой сарказма ответил он, – по-вашему, меня что-то может беспокоить?

Они дружно засмеялись, и в этот момент зашла Люси с обещанным кофе. Как только она вышла и закрыла за собой дверь, Сэм настороженно спросил:

– Завышенная самооценка? Что-то новое. Выкладывай, что случилось?

– Ничего не случилось, все хорошо.

– Эл, если ты забыл, то это кабинет психотерапевта, а еще твоего лучшего друга.

Его друг всегда знал, когда он чем-то обеспокоен, так как это бывает на удивление редко.

– Доминик, – тяжело выдохнул он.

– И что такого могло случиться, если я помню, он уже давно не проблемный младший брат.

– Помнишь, я показывал тебе фотографии в журнале полгода назад?

– Фотографии?

– Я еще сказал, что хотел бы и я уметь создавать что-то столь же прекрасное.

Сэм начал вспоминать, и сразу же вспомнил, как Ника, посмотрев журнал, загорелась новой коллекцией.

– Помню. А знаешь, что еще я помню?

– Что?

– Как в университете на первом курсе для одной девушки ты выложил под окном признание в любви из корзин живых цветов. Но она так и не сдалась. Я помню, все девушки считали ее дурой, так что перестань скромничать.

– В юношеском возрасте спор это вызов, а когда взрослеешь, все кажется такой глупостью. Я даже рад, что она не поверила, ведь это было всего лишь глупое пари.

Гэбриел отпил кофе и сказал:

– Почему твоя секретарша варит кофе лучше, чем моя? Интересно, Люси согласится перейти работать ко мне?

– Ты каждый раз это говоришь.

– Это правда.

– Говори уже, я же вижу, тебе надо выговориться.

– Так заметно? – прищурился Гэбриел.

– Даже перед самым сложным делом в суде я не наблюдал такой дилеммы на твоем лице.

– Как я уже говорил, это все Доминик.

– Да, и вспомнил те фото.

– Я не случайно вспомнил их, так как они его.

– Его?

– Его. Это его тайное увлечение. Он занялся им несколько лет назад и начал выставляться в галереях и печататься в журналах, так как они стали пользоваться спросом, даже, по-моему, выигрывали что-то.

– Почему ты раньше не говорил? – спросил Сэм.

– А зачем? Это его увлечение. Это прекрасно, когда оно есть.

– Ну и что же может тебя тревожить в таком безобидном деле? – заинтригованно спросил Сэм.

– В том журнале была опубликована фотосессия, идеи которой использовал один дизайнер. Мне все равно, но его это так взбесило, я давно не видел его таким. Он пришел ко мне и хочет, чтобы я подал на него в суд, а я не хочу. Вернее, не могу потому, что когда я его просил запатентовать свое имя «Saymon», ему это было не нужно. Я не вижу причины подавать в суд, – начал эмоционально накалятся Гэбриел, – но мне придется, так как из-за своего обостренного чувства собственности он не успокоится, а еще я ему должен.

Они замолчали, но тут Сэм спросил:

– Ты знаешь имя дизайнера?

– Я не знаю его имени пока, знаю лишь его бренд «Bricktower».

– Вот блин!

Выругавшись, Сэм застыл от его слов, и Гэбриел непонимающе на него посмотрел.

– Ты выругался, а это очень скверный знак. Ты его знаешь?

– Ее.

– Ее?

– Да, помнишь, несколько месяцев назад я спрашивал, нет ли у тебя возможности помочь моему другу в займе?