Он уже садился в свою машину, когда зазвонил мобильник. Это был новый, сверхплоский телефон, купленный взамен бесславно погибшего. Отчего-то Гуров с самого начала невзлюбил его – может быть, потому, что он обошелся ему в кругленькую сумму, которую можно было потратить с большей пользой. Гуров брал его в руки почти с отвращением и старался держать подольше выключенным, хотя понимал, что это просто-напросто глупо и за ошибки надо платить.

Сейчас, к счастью, он не забыл включить телефон. Звонил Крячко. Возбужденной, захлебывающейся скороговоркой он сообщил:

– Тут дело такое, Лева! Я тут кое-что разнюхал насчет прапора нашего. У него квартира в Сокольниках. Я туда ребят отправил, но это скорее всего дохлый номер. Потому что сам я сразу в этот самый штаб подался и тут неофициальным порядком с одним водилой покалякал. Так вот, получается, что Гулыга дома практически и не живет – там у него жена обитает. А сам он большей частью при генерале своем находится – дача у того на Рублевке, ну, считай, поместье. Тут еще такой нюанс, что прапорщик возит не самого генерала, а его супругу. Вроде как ее личный шофер. Вот теперь сам посуди, как нам до него добраться? На генеральскую дачу так просто не попадешь, дома его наверняка не будет. А ты говорил, что быстро надо. Как быть?

– Да как быть! – с досадой отозвался Гуров. – Надо быстро, а получается как всегда! Репин уже отвалил. Опоздали. Давай свяжись с ребятами – пусть за квартирой в Сокольниках наблюдают. Видеосъемка не возбраняется. Если заметят что-то интересное, пусть сразу с тобой связываются. А я сейчас в главк – буду с Петром разговаривать. Пусть добивается постановления прокуратуры на арест Гулыги. Иначе он от нас может уйти. Как остальные…

– Понял, – сказал Крячко. – Значит, я сейчас распоряжусь и сам, наверное, тоже туда поеду. В случае чего я тебе позвоню. А вообще чем черт не шутит – может, нам повезет и у этого вояки отгул сегодня – после напряженной трудовой ночи?

– В жизни всякое случается, – уже отключившись, философски заметил Гуров.

Прибыв в главк, он сразу направился в кабинет к Орлову. Едва зайдя в приемную, по просиявшему лицу секретарши он сразу понял, что о нем здесь тоже вспоминали.

– А вас Петр Николаевич давно ждет! – заговорщицки шепнула секретарша. – Несколько раз спрашивал.

– И каким тоном? – поинтересовался Гуров с улыбкой.

– Средним, – ответила секретарша. – По-моему, ничего страшного.

Гуров для порядка стукнул в дверь и вошел. Орлов в полной форме, застегнутый на все пуговицы, сидел на своем месте и разговаривал с круглолицым жизнерадостным здоровяком в костюме стального цвета. Когда Гуров вошел, оба повернулись в его сторону – круглолицый с улыбкой, а генерал с довольно кислым выражением на лице – должно быть, до сих пор не мог простить Гурову ночной «вылазки».

– Проходи, садись! – сурово сказал он и тут же представил полковника своему гостю: – Это и есть Гуров Лев Иванович. Честно говоря, сегодня он еще недолго заставил себя ждать. Бывает хуже.

Круглолицый улыбнулся снова и протянул Гурову широкую ладонь.

– Веселов Александр Ефимович, – назвался он. – Полковник ФСБ. Вот, вас дожидаюсь, Лев Иванович! Хотелось бы поговорить.

– Даже мне не говорит, в чем дело! – развел руками Орлов. – Ты признавайся, натворил чего-нибудь? На функции службы безопасности замахнулся?

Веселов обернулся к Орлову и добродушно возразил:

– Ну что вы, Петр Николаевич! Я же говорил – ничего серьезного! Абсолютно технический вопрос… Даже не хочу занимать вашего внимания такими пустяками. Да Лев Иванович сам вам потом расскажет! Мы сможем где-нибудь спокойно побеседовать, Лев Иванович? – спросил он тут же у Гурова.

Тот пожал плечами, недоверчиво покосился на своего начальника и ответил:

– Разумеется. Мы можем пройти в мой кабинет. А…

– Вот и отлично! – воскликнул Веселов, пружинисто поднимаясь на ноги. – Тогда не будем отнимать у Петра Николаевича время! Ведите, Лев Иванович!

Генерал опять развел руками.

– Я не возражаю, – сказал Гуров, вставая. – Однако мне хотелось бы решить с генералом один неотложный вопрос…

– Иди-иди! – проворчал Орлов. – Человек тебя без малого час ждал! Неудобно. И потом, знаю я твои вопросы! Пока мы их с тобой разрешать будем… Иди, успеется!

– Простите, кажется, я все-таки помешал, – сказал Веселов, когда они уединились в кабинете Гурова. – Но поверьте, мое дело тоже не терпит отлагательства, и потом, не исключено, что мы сможем помочь друг другу…

– Не исключено, – согласился Гуров, демонстративно выкладывая перед собой на стол мобильник. – Но все эти извинения можете пропустить, полковник. Обычно в таких случаях я советую не разбегаться, а прыгать. Так гораздо продуктивнее.

– Ну что ж, будем прыгать, – улыбнулся Веселов. – Это вы ведь инициировали запрос в наше ведомство насчет гражданина Ермакова Дмитрия Степановича?

– Я инициировал, – кивнул Гуров. – Строго говоря, когда запрос делался, никто еще не знал, о ком идет речь. В чем, собственно, и была суть запроса.

– Но, как вижу, вы уже и сами разобрались, кто есть кто? – сказал Веселов.

– Не совсем, – покачал головой Гуров. – Арестованный назвал нам свое имя, и нам известно, что по профессии он – военный, но больше, пожалуй, ничего – одни эмоции. Весьма отрицательные, кстати.

– Ну что ж, совсем немало, – сказал Веселов. – Наверное, я и сам вам больше не скажу. Единственное, что могу добавить, – за Ермаковым тянется такой шлейф воинских преступлений, что в прежние времена этого с лихвой хватило бы на два расстрельных приговора.

– Мы об этом догадывались, – сказал Гуров.

– Он давно находится в розыске, – продолжил Веселов. – В Белгороде мы уже почти его взяли, но в последний момент буквально чудом ему удалось уйти. Потом след его затерялся. Мы поняли, что он где-то залег на дно, но где? И тут ваш запрос. Получилось очень кстати… – Он немного помолчал и вдруг опять улыбнулся. – А, простите, что это за операция, в которую вы вовлекли Ермакова прошлой ночью?

Гуров испытующе посмотрел на Веселова и равнодушно спросил:

– Не понял, какую операцию вы имеете в виду? Насколько мне известно, Ермаков ранен и лежит в тюремной больнице…

– Лев Иванович, я не собираюсь делать никаких оргвыводов! – перебил его Веселов. – Я придерживаюсь правила – победителей не судят. Просто мне любопытно, что за авантюру вы затеяли? Неужели Ермаков и здесь успел наломать дров?

– Ну, кое-что он успел, – сказал Гуров. – Впрочем, справедливости ради, я сам спровоцировал его на это. А вчера ночью… Ну, если хотите, это был такой психологический этюд. Большего я вам тоже пока сказать не могу. Однако, признаться, удивлен, что Ермаков удостоил вас такой откровенности. Мне он показался крайне замкнутым человеком.

– Он такой и есть, – согласился Веселов. – Просто я знаю к нему подход. Хотя смертная казнь и отменена, но заинтересовать человека всегда есть чем – надо лишь правильно расставить приоритеты. Только я неспроста интересуюсь вашей ночной вылазкой, Лев Иванович. Беседуя с Ермаковым, я услышал от него фамилию Томилин…