– А что, если мне нравится тебя целовать? – опять перебивает Кирилл и делает шаг ко мне. – И что, если я смотрю на тебя так, потому что ты мне действительно нравишься? Сильно нравишься, – еще один шаг, от которого биение моего сердца ускоряется. – Что ты будешь делать с этим знанием, Даша? Как ты поступишь, узнав, что я давно считаю тебя своей? Испугаешься? – последний шаг, и он оказывается в опасной близости от меня.

Замирает, глядя в мои расширенные глаза, и ждет. Ждет моей реакции.

Да только я сама не могу разобраться, что конкретно в этот момент чувствую. Смешалось всё: страх ошибиться, радость, удовлетворение, облегчение… Вычленить что-то одно, самое главное, просто невозможно.

Не знаю, откуда у меня берутся силы выдержать его взгляд, как и сдавленно произнести:

– Ты мне не подходишь.

– Почему? – обманчиво спокойно спрашивает Кирилл.

– Ты не заводишь серьезных отношений. А меня не устраивают временные, – уже увереннее произношу.

Мне очень хочется поддаться желанию, моменту, но я понимаю, что буду жалеть об этом. Потом, когда надоем ему и он бросит меня, я буду страдать. Потому что не смогу так легко отпустить его и забыть всё.

– Ты права, раньше я не заводил серьезных отношений. Но сейчас… хочу попробовать. С тобой, – после недолгой паузы, в течение которой я практически не дышу, отвечает Кирилл. – Что скажешь?

«Что скажу? Я не знаю… я растеряна… еще немного, и меня накроет паникой…» – испуганно бьется в голове.

– Ты хочешь быть со мной? – заключив моё лицо в свои горячие ладони и заглянув мои напуганные глаза, задает еще один вопрос Волков.

С трудом сглотнув, смачивая пересохшее горло, тихо, на грани шепота, говорю то, что чувствую острее всего сейчас:

– Мне страшно…

Мне действительно страшно. Страшно ошибиться. Довериться.

Я начинаю ощутимо дрожать. Грудь сдавливает так, что невозможно вдохнуть. Страх парализует. Я не могу решить, что делать.

Я хочу быть с Кириллом и до ужаса боюсь возможных последствий своего желания.

– Тогда я сделаю выбор за тебя, – склонившись к моим губам, хрипло говорит он, а после целует.

На этот раз поцелуй Кирилла наполнен нежностью и осторожностью. Он не напирает, не пытается подчинить меня. Он словно приручает, дает мне время привыкнуть.

Закрыв глаза, отдаюсь во власть чувствам. Остро, как никогда прежде, ощущаю каждое прикосновение парня. Движение его губ и языка, изучающего глубины моего рта. В какой-то момент страх отходит на второй план, и вот уже и я изучаю парня в ответ. Вначале робко, а затем, отринув все мысли, смущение, так, как того желаю.

Я сама углубляю наш поцелуй. Обхватываю голову парня и целую его со всей скопившейся во мне страстью. И Кирилл незамедлительно отвечает. Вжимает меня в свое тело, запутывается рукой в моих волосах, фиксируя голову, и с жадностью поглощает каждый вздох.

От бушующей между нами страсти кружилась голова, а низ живота сладко ныл. Градус тела заметно возрос, и стало жарко. Душно.

Поэтому, когда Кирилл стал торопливо избавлять меня от одежды, я испытала облегчение. Желания остановить его даже не возникло. Все казалось таким правильным, естественным и необходимым.

Шумный вдох Кирилла вынуждает раскрыть глаза. Взгляд парня обжигает, он с непередаваемой жаждой смотрит на мою грудь, пока еще скрытую ажурным полупрозрачным бюстгальтером.

Я не успеваю смутиться, как он хриплым голосом произносит:

– Останови меня сейчас… Потом не смогу…

Смотрю секунду непонимающе.

«Он хочет остановиться?»

– Ты… ты не хочешь?.. – сгорая от внезапно напавшего смущения, заикаясь, спрашиваю. И когда Кирилл вскидывает на меня взгляд, пожирающий, безумный, шумно сглатываю, без слов понимая ответ.

Он хочет меня. Сильно. И еле сдерживается, чтобы не сорваться.

Приняв решение, обдумывание которого не занимает и секунды, сама тянусь к парню и взволнованно выдыхаю ему прямо в губы:

– Хочу тебя…

Больше Кирилла ничто не сдерживает. Он, словно неукротимое цунами, накрывает меня своей страстью и жаждой. Забирает кислород, заставляет задыхаться от чувств и мысленно молить о спасении.

Когда я оказываюсь на кровати, придавленная полуобнаженным телом парня, на краю сознания появляется страх, но он быстро исчезает под умелыми ласками и не менее умелыми поцелуями.

Когда руки парня спускаются вниз, невесомо оглаживая живот, я не сдерживаю сдавленного хриплого стона:

– Кирилл…

– Скажи, что моя… – так же хрипло требует Волков, выводя неведомые узоры на моем теле и заставляя меня тем самым извиваться и всхлипывать.

– Я… я… твоя… – сходя с ума от ярких ощущений, почти бессвязно шепчу.

– Моя. Только моя… – зацеловывая мои губы, лицо, шею, спускаясь к чувствительной груди, бормочет Кирилл.

Теряясь в ощущениях, вцепившись в плечи парня, стараюсь оставаться в сознании.

Теперь моё тело сотрясала дрожь не от страха, а от желания. От всепоглощающего желания подчиниться ему. Принадлежать Кириллу всецело, взамен требуя, чтобы он так же принадлежал мне.

Когда мое тело внезапно скручивают судороги, а следом каждую клеточку простреливает удовольствие, протяжно и громко стону. И моим ртом тут же завладевают губы Волкова, приглушая крики удовольствия.

Из-за удовольствия, что еще плескалось в моей крови, вопрос Кирилла понимаю плохо. Лишь когда он повторяет, заторможенно, не открывая глаз, даю ответ:

– Нет. Я ни с кем не была.

– Будет больно, – по голосу слышу, как Кирилл хмурится. Он напряжен до предела.

– Не страшно, – заверяю его, и он сдается. Одним плавным уверенным движением оказывается во мне.

Несмотря на то, что проникновение Кирилла было осторожным, у меня перехватывает дыхание от прострелившей низ живота боли. На глазах против воли выступают слезы. Я прикусываю до крови нижнюю губу, чтобы сдержать крик, и вонзаю ногти в предплечья парня.

Больно… Как же чертовски больно-то…

– Всё, уже всё… – замирая внутри, нежно шепчет Кирилл и целует меня в висок. – Постарайся расслабиться. Боль должна скоро пройти.

Шмыгнув носом, не в силах сейчас говорить, просто киваю. И пытаюсь расслабиться. Сделать это из-за пульсирующей боли и жжения непросто, но я стараюсь.

– Ты такая красивая… – неожиданно говорит Волков, после чего подушечкой большого пальца слегка надавливает на мою нижнюю губу, ту самую, что я прикусила до крови, и медленно проводит по ней своим языком, словно зализывает ранку. – Я много раз представлял этот момент. Правда, в моих мыслях ты не плакала, только стонала от удовольствия.