Ну и дебил.

Не знаю, кому пришло в голову после собрания позвать его с нами выпивать в «Бинери». Паскалю, наверное. Даже по тому, с каким бахвальством он настаивал на имени для призрака, было понятно, что общего языка с ним не найти и в неформальной обстановке.

Уже на собрание он пришел пьяным, но в баре просто пошел вразнос. Он то и дело потирал пальцем десны и постоянно бегал в туалет. Совпадение? Не думаю. И он еще удивляется, как это мы не понимаем и половины из того, что он говорит. Да он же явно обдолбан! Завел шарманку про «чертовых янки». Нам было стыдно за него, но приходилось поддерживать разговор.

Мы закрываем глаза, когда у него из рук выпадает стакан. Закрываем глаза на его грубые попытки склеить Элли, потому что он или забыл, или забил на то, что мы с ней встречаемся. На то, как он называет ее «реально горячей мамашей». Закрываем глаза, когда он орет в больное ухо Йохана: «Ты только что вернулся с войны, почему ты возишься с этими лузерами? Почему ты не бухаешь с проститутками?»

Я же изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, когда он насмехается над моей майкой с восточным драконом, а потом спрашивает, где тут достать кокс. Я ведь наполовину мексиканец, поэтому, конечно, должен знать всех дилеров по эту сторону границы.

Ну и дебил.

Не знаю уж, кто заказал ему «Самодовольного петуха», потому что эта штука выносит его за границы космоса. Он не затыкается, допрашивая нас про это свое видео, которое, я подозреваю, он же и снял для самопиара, но я сдерживаюсь и не говорю этого вслух. Мы пытаемся высказать свои мнения, но он всех перебивает. Зачем задавать вопросы, если не хочешь слушать ответы?

Настоящие проблемы начинаются тогда, когда он спрашивает про «три слова на видео». Мы молчим, потом Лиза-Джейн спрашивает, о чем он, а Спаркс только повторяет вопрос, как будто нам все должно быть понятно.

Элли спрашивает:

– Ты про то, когда оператор говорит «о боже, вот оно»?

Спаркс огрызается, говорит – нет, он не про то. Он про три отдельных слова, в начале, середине и в конце ролика.

Мы просто уставились на него. Думаем, может, он нас проверяет.

– Эти слова что, ниже порога восприятия? – говорю я.

Ребята смеются, и чокнутый британец хлопает ладонью по столу, расплескав напиток Элли.

– Нет! – кричит он. – Они не ниже порога восприятия. Они очень даже выше.

Потом он называет эти три слова, но он так пьян, что мы даже не можем их разобрать. Он добавляет:

– Все имена демонов. Почему я вам это рассказываю? Вы сами должны это знать.

Мы продолжаем смотреть на него.

Ну и дебил.

Он грозит пальцем и поочередно смотрит каждому прямо в глаза. И смеется, что некоторые чувствительные особы воспринимают с облегчением.

– Ха-ха-ха, ребята, – говорит он. – Молодцы, очень хорошо, поймали меня!

Паскаль и Элли смеются в ответ, но Астрал авторитетно затыкает их.

– Честное слово, мы и понятия не имеем, о чем ты, – говорит он Спарксу. – Я много раз смотрел видео на полной громкости, и единственные слова, которые там слышны, – это «о боже, вот оно», как и сказала Элли.

Но Спаркс хохочет, продолжая грозить нам пальцем, пока на наш столик не приносят большую пиццу.

– Да пошли вы, – бросает он заплетающимся языком, скрипит зубами и вынимает телефон. – Ну конечно, устроили тут бойкот новенькому. Что это, посвящение в секретное общество? Кому вообще сдались эти секретные общества? Полный бред.

Тогда он обращается с этим вопросом к своим подписчикам. Целых пять минут уходит у него, чтобы набрать текст: «Алло! Страшное видео. Что вы думаете о трех словах в начале, середине и конце? Сатанахия, Мания, Баракиял».

И мы сидим, ждем ответа. Элли так напряжена, что даже не ест пиццу. Я ободряюще ей подмигиваю, но знаю, что она думает: «Мне придется провести с этим имбецилом целых две недели».

Я заглядываю на страницу Спаркса. Комментарии к его записи – нескончаемая колонка из вопросительных знаков.

«Хм???»

«Какие слова??»

«Там только «О боже, вот оно», ты о чем?»

«WTF???»

«Не слышал такого. Пересмотрел. Так и не услышал??»

«Это шутка?»

Скажу так: глядя на Джека Спаркса, пока тот читает ответы, мы видим дым, валящий из жерла вулкана, и готовимся к худшему. Трясущейся рукой он изо всех сил сжимает телефон в руке. И в один момент, прежде чем его успевают остановить, он взрывается. Он хватается за стол, рывком пытаясь опрокинуть его. Пицца сползает на пол. Спаркс орет мне в лицо. Я даже не помню, что он говорил. Я тоже кричу, подходят охранники. Астрал поднимается, чтобы остановить их, но они идут напролом, хватают меня и Спаркса. Джек вопит, что мы все «грязные лжецы» и прочие гадости, пока его не вытаскивают на улицу и швыряют на тротуар. Охранники знают меня, так что меня на асфальт не бросают, но из любимого ночного заведения выставляют.

Ну.

И.

Дебил.

Астрал и Лиза-Джейн говорят с охраной, пытаются объяснить ситуацию, но меня все равно не впускают. Мне остается только смотреть на Спаркса. Он распластался по тротуару и плачет. Я вижу натуральные слезы на его лице. Он бормочет: «Что за черт, что за черт, нет нет нет…», весь перепуганный и в соплях.

Ребята выходят ко мне, и мы вызываем такси. Когда машина приезжает, Спаркс уже сидит на тротуаре, просматривая видео с телефона. Он тычет телефоном нам в лица и спрашивает:

– Вы слышите? Вы это слышите? – а потом проводит пальцем по экрану, чтобы снова отмотать его.

Но мы не слышим никаких слов.

Мы поднимаем его на ноги, усаживаем в такси. Его одежда покрыта пеплом от окурков с тротуара, щеки – мокрые. Он не сопротивляется. Мы даем водителю двадцатку, лишь бы он увез эту занозу в заднице в его лакшери-отель на холмах.

Такси отъезжает, а мы слышим Спаркса и видим голубой свет с его телефона.

– Слышишь? – спрашивает он водителя. – Слышишь, говорят «Сатанахия»? Да чтоб тебя, слушай еще раз!

Через заднее стекло машины мы видим, как водитель отрицательно качает головой. Поднимает руку, просит Спаркса прекратить это.

Всемером мы стоим на обочине и провожаем такси взглядом, пока машина не сливается с трафиком. И не понимаем, что только что произошло. А назавтра Астрал проснется и обнаружит корявое письмо с угрозами засудить нас всех, если мы начнем распространяться о трех дьявольских именах с видео. Спаркс собирается отрицать, что когда-либо их слышал. И конечно, своим подписчикам он пишет, что просто пошутил про три слова: конечно же, нет там никаких слов, ха, ха, ха. Преподносит это как социальный эксперимент.

– Короче, – говорит Лиза-Джейн, закуривая новую сигарету, – я думаю, мы вполне можем обойтись и без этого парня.