города, и вообще скученность. Лицей находился в лесу. Когда они поднялись на лифте из подземки, Андрей даже решил, что они ошиблись станцией. Лифт открылся прямо на солнечной поляне. Потом он заметил, что от лифта проложена узенькая, мощеная гладким камнем тропинка, которая уходила, петляя, куда-то в чащу. Деревья тут были огроменные. Похожи на сосны, но раза в три толще и раз в пять выше. В воздухе плыл бодрящий запах смолы и хвои.

Тима остановился возле одного из деревьев, и приглашающе раскинул руки. «Ну вот мы и на месте, — сказал он, — наш корпус».

Тоня и Андрей недоуменно захлопали глазами. Юкки улыбнулась, и указала пальцем вверх. Прямо на деревьях, на разной высоте, висели аккуратные домики, соединенные между собой подвесными мостиками. Некоторые из домиков были совсем крошечные, размером со шкаф; другие — гораздо больше, как настоящие многоэтажные коттеджи.

Они поднялись в один из таких «коттеджей» на деревянной скрипучей платформе — лифте, и оказались в просторном холле. Тут было множество самых разных кресел: от простых бескаркасных мешков, до кресел-качалок — точно таких, которые Тоня до этого только в музее видела. Вдоль стен шли бесконечные стеллажи с книгами. И это не были муляжи с одинаковыми корешками; некоторые книги выглядели откровенно потрепанными, зачитанными.

В креслах сидели дети, шурша страницами. Рядом с ними, на пушистых коврах, мерно посапывали коты-пумы.

Когда они вошли в помещение, Тима и Юкки приветственно подняли руки. Кое-кто из ребят оторвался от чтения, поднял руки в ответ.

«Это библиотека, — шепотом пояснила Юкки, — тут не принято шуметь. Отсюда ближе всего идти до нашего домика».

Идти по шатким деревянным подвесным мостикам было страшновато. Тоня старалась не смотреть вниз. К счастью, дорога и правда оказалась совсем не длинной.

— Вот тут живем мы с Юкки, и наши коты, — Тима жестом пригласил гостей пройти в небольшой домик, притулившийся о основания толстой ветки, на одной из гигантских сосен. Одним из мостиков домик был соединен с Библиотекой; другой вел куда-то вглубь леса.

— Это у нас гостиная, — пояснила Юкки, когда они оказались внутри, — мы поставим ширму, и вы сможете ночевать прямо здесь. Выбирайте, кому диванчик, а кому раскладное кресло. Слева вход в мою комнату, справа — комната Тимы и Месси.

— Диванчик чур мой! — Ответила Тоня, — лады?

— Не возражаю, — улыбнулся Андрей, — но тогда ширму мы поставим вот здесь, — он указал на центр комнаты, — чтобы каждому достался кусочек окошка.

— Туалет и душевая у нас вот здесь, — Юкки указала на дверь слева от входа. Кухня — на уровень выше. Туда ведет лестница на крыльце. Знаю, планировка немного странная — но Тима не хотел перегружать внутреннее пространство холла. Он не очень любит лестницы в помещениях.

Пока Юкки говорила, Андрей подошел к окну. Рама была самая простая, деревянная, и запиралась на обыкновенную щеколду. Он распахнул одну из створок. Наклонился и посмотрел вниз. Кажется, не так уж высоко. Да и ковер из бурых опавших иголок на вид мягкий, как подушка. Андрей задумался о том, как здесь может быть построена система пожарной безопасности, и можно ли прыгнуть из окна, спасаясь от огня, и не сломать ноги. В этот момент прямо перед его лицом с треском возникло нечто, переливающееся радужными сполохами и золотистыми искорками. Он с криком отпрянул.

— Вот блин! — Сказал он, кое-как отдышавшись, — это еще что за штуковина?

Тима и Юкки переглянулись, и прыснули.

— Это стрекоза, — наконец, сказала Юкки, успокаиваясь, — просто обычная стрекоза. Если заходите проветрить комнату, лучше поставить сетку. Я покажу, как она выдвигается, вот, смотри сюда.

Юкки подошла к окну, поддела какой-то крючок в верхней части рамы, и откуда-то сверху опустился подрамник с сеткой, который полностью закрыл оконный проем.

— Слушайте, нифига себе у вас стрекозы! — Сказала Тоня, — я заметила, она размером с мою руку была!

— Гравитация чуть меньше земной. Содержание кислорода в атмосфере чуть больше. Результат — насекомые тут несколько крупнее. Кстати, стрекозы тут местные, эндемики. Генетически довольно сильно отличаются от земных, развиваются без метаморфоза. Конвергентная эволюция, в общем, — пояснил Тима.

— Ошизеть, — Тоня испуганно округлила глаза, — и что, комары у вас тут тоже такие же?

— Кто? — Растерялась Юкки.

— Это такие опасные насекомые, я встречал в других мерах, — пояснил Тима, — нет, комаров тут нет. И других опасных для человека насекомых.

— А паукообразных? — Уточнил Андрей, — клещи, например, они не насекомые.

— Никого опасного для человека в этом лесу нет. Мы хорошо контролируем биоценоз в местах, где живут люди. Конечно, на большей части планеты биосфера была возвращена в первозданное состояние, после Революции Разума, но создание местных зон безопасности — необходимый компромисс.

— То, что клещей нет, это прям очень здорово, — удовлетворенно кивнула Тоня, — у нашего Димки мама от клеща пострадала. Энцефалит.

— Энцефалит — это болезнь такая? — вежливо уточнила Юкки, — надеюсь, она не мучилась.

— Слушайте, что мы застряли на пороге? Хоть вещей нет, но надо как-то устроиться. Ширму расправить, опять же. И погулять тут было бы интересно! — Андрей попытался увести разговор с опасного направления, но Тоню было не остановить.

— Ага, конечно! Еще как мучилась! Больше месяца в больнице, а потом крыша того… ку-ку! — Она покрутила у виска, — и Димку чуть не убила. Он никому не рассказывал, конечно — но было настоящее расследование, с комиссией по несовершеннолетним. До моей мамы дошли слухи.

— У нее в результате болезни был поврежден мозг? — Уточнила Юкки.

— Угу, — кивнула Тоня, — врачи предупреждали, что за ней следить надо, и могут быть последствия. Но его папаня — вояка… ему пофиг на Димку было. У него еще сеструха несколько месяцев назад погибла, вот ее родичи любили. Она, кстати, на тебя похожа была. Может, маман еще и из-за этого кукухой поехала, а энцефалит просто добил.

— Ее с повреждением мозга пустили в семью? — Юкки шокировано округлила глаза.

— Ну, да… — кивнула Тоня, — решили, что она терапевтически здорова.

— Какой кошмар! А что же она сама, не знала, что заболела такой опасной болезнью?

— Знала, конечно.

— А почему не успела на эвтаназию? Или ее врачи ошиблись?

— Куда? Не успела?.. — Тоня растерянно захлопала глазами.

— На эвтаназию, конечно, — Юкки всплеснула руками, — если она понимала, что болезнь принесет такие мучения, и возможную потерю разума.

— Эвтаназия — это же когда человек сам себя убивает? — Уточнила Тоня.

— Убивает — это неправильное слово, — кивнула Юкки, — это же добровольный уход… стоп. Почему ты спрашиваешь? А как у вас люди уходят?

Повисло неловкое молчание. Тоня и Андрей растерянно переглядывались.

— Юкки, — наконец, сказал Тима, — не все миры достигают